К ногам и картине мира

Накинув на столб позвоночный венок, сотворивши себе кумира, мы с солнцем отправились на Восток, к ногам и картине мира.
Промокшие веки топили в реке, тихий гул в сигаретной клетке, мы черт его знает кто,
не моряки,
не мамины, папины детки.

Разлуки, разводы, ретрит, револьвер, горшок, душный зной, и запах.
Венок на горбу, рассвет скорострел,
всё у дьявола в содранных лапах.

Куда же овал с вислых плеч упадёт, на землю? Во двор убиенных?
И ленту по ветру рывок понесёт, вниз надписью "пленному пленных".

Подводные страсти, наружная новь, кому почитать про пикеты?
Я выспался, умер, и вряд ли вернусь, отправился нянчить ракеты.
Там золотом светит, огонь, водопад,
утка в зайце, он в капусте, там можно любить, и играть в звездопад, забыв о горчичной грусти.

Под стопами шар, на несущей траве кровь жителя Псковской Трети, я рад что я свыше, и я, не есть он,
но он под ударом плети.

Не убий?!
Вопрос о чём, и кому?
Беглецам заповеди не сила.
Я нравственно сытым сейчас становлюсь, за этим ли мама вскормила?!

В букете я вижу душу цветка, в корове, душу коровы, в мотыльке его душу, душа мотылька подобна его основе.
В человеке душа за семидесятью, годами, слоями,
беспечна?
Я душу куплю, и в ладони налью всему миру, что в мире не вечна.

Пей дядя в очках, жадно пей, не скупись, заглатывай, это спасенье!
Душа хорошо, купно с ней пропитай Божью часть, не матер.представление.
Атеист, хлебни влагу, в ней тоже душа, отведи от лица воронку, слезай с мёртвой точки, сызнова душа заменит стальную заслонку.

Порою, душа даже в белом шнурке, повисшем на пористой коже,
душа у котёнка, душа в рюкзаке,
душа
на семейном ложе.

Венок продолжаю нести на плечах сотворивши себе кумира,
вниз надписью лента, по щуплым ногам гуляет,
она кинодива.

Лишь юность покоит немое лицо,
нутро храм, покамест штаб-квартира,
мы с солнцем
толкаем её на Восток, к ногам и картине
мира.