Война и мир. 1-2-18а

1-2-18а

На самый высокий пункт правого фланга
Со свитою прибыл наш князь-командир,
В ней все офицеры и разного ранга
«И каждый не должен запачкать мундир».

Спускаться вся начала та кавалькада,
Где грохот стоял, всё окутывал дым,
Но это была офицеров плеяда,
Показывать страх свой не принято им.

Чем ближе спускались они все к лощине,
Тем хуже сражения видимость вся,
По этой же самой, злосчастной причине,
Оно, то сражение, было не зря.

Оно отвлекало, оно отдаляло,
Все силы французов от всех русских сил,
В отряде же войско за то и страдало,
Чтоб армии всей весь отход проходил.

Навстречу с раненьями шли все солдаты,
Убитые им попадались в пути,
И в серых шинелях толпа нашего брата
Уже просто мешала свите пройти.

Но их командир, испугавшись начальства,
Бежал за солдатами, их возвратить;
Но им, очевидно, хватало нахальства,
Бежать с поля боя, себя защитить.

Подъехав к рядам, где всё время стреляли,
Где не было слышно почти ничего,
Где воздух пропитан, но не обращали
Вниманья солдаты ни на кого.

И дружная, чёткая вся их работа,
Закопчены лица, но — о;живлены,
Одна у солдата была лишь забота,
Стрелять, пока все они просто живы.

Стреляли в кого? Это не было видно,
Жужжание пуль постоянно слышно;,
С обеих сторон — это всё очевидно,
Но — это не ряд, а толпа, как смешно.

Не двигаясь, может не быть и атаки,
Так думал Андрей, подъезжая к толпе,
Здесь выстрелы — просто какие-то знаки,
Стрельба шла без цели и просто — во мгле.

На вид — старичок, худощавый и слабый,
Но он — полковой на войне командир,
С приятной улыбкой, на вид — даже славный,
Но, «не потерявший солдата мундир».

Он принял Хозяина — гостя родного,
И, как по уставу, ему доложил,
Что он ожидал здесь сраженья большого,
Но вместе с полком он его упредил.

Что конная вышла атака французов,
Хотя и отбита, но полк потерял…
Две трети солдат были им, как обузой,
И он, командир, сиротой словно стал.

Стреляли по коням, затем — по пехоте,
Стреляли в упор, приняв бой штыковой,
А бой мы ведём всё на той самой ноте,
И держим высо;ко наш флаг полковой.

Поклоном главы князь одобрил сраженье,
Но для усиления «мощи» полка,
Он дал адъютанту уже поручение,
Прислать подкрепление в полк, свысока:

С горы, где они только что проезжали,
Взять два батальона шестого полка;
А князя Андрея уже поражали
Все те перемены в лице «Вожака».

Они выражали его всю решимость,
Готового броситься в воду, огонь,
В делах же его — просто неумолимость,
Свою в них всю — неутомимость,
Как будто под ним — ретивый тот конь.

Не стало глаз тусклых и всё недовольных,
Блестели восторженно снова глаза,
В решениях быстрых, по своему вольных
Мелькала французам большая гроза.

Присутствие свиты и Багратиона
На самом опасном участке войны,
Могло обезглавить «хозяина трона»,
Полка командир не простит сей вины.

Он бога молил, поскорее уехать,
Ведь пули визжали кругом, возле них,
И не было здесь никакой им помехи,
Оставить в живых, поразить ли других.

Князь Багратион никакого вниманья
Не стал придавать увещаньям людей,
Когда б он уехал, то непониманье
Солдат, офицеров было; бы больней.

Он взял на себя руководство всем боем,
Полку запретил в беспорядке стрелять,
Команду он выдал, построиться строем,
Чтоб прибывшим место для строя занять.

За время прибытия двух батальонов
Поднявшийся ветер рассеял весь дым,
Скрывавший лощину от общего фона,
И всё, что творилось и скрыто за ним.

Открылась картина грядущего боя,
Колонна французов, спускаясь с горы,
Почти соблюдая возможности строя,
Возникла из дыма, как будто с норы.

Уже были видны мохнатые шапки,
Почти различать можно ранги солдат,
И знамя трепалось о древо, как тряпка,
Смотрелось отменно, шли, как на парад.