Не про сю-сю и мусью

 

                НЕ ПРО  «СЮ -СЮ»  И  «МУСЬЮ»..
       Белеют на скулах желваки, сжимаются в гневе кулаки.
         
          У нас преступники все безличны,               
          Безадресны и неподсудны.               
          Глазенки заплывшие сплошь ворючьи,
          И морды махрового пуха бесстыдны,
             Удобно так жить, бесчестьем торгуя
             С центральных каналов России.
             А где же честь русская, где русский народ?
             Неужели лишь на заборе, где пишут три буквы?
         Зашевелились, подняли гадючьи головы:
         Без аксельбантов, в солдатских шинелях.
         Клубок эмигрантский змеиный.
         Что вывезли, ограбив народ, позабыли,
         А что закопали, запрятали завспоминали.
             Нашлись и средь нас подпевалы:
             И земли для тех, и усадьбы,
             Отстраивают, переселяют:
             Где силой, где поджигом, где затопляют.
        Сгоняют многострадальных с земли,
        От разрух возрожденной,
        Не предаваемой Русским народом:
        Ни финнам, ни Гитлеру с Наполеоном,  ни японцам.
             А где же мой дом, моя усадьба?
             А где же мое место под солнцем?
             До инвалидности производившая
             Блага семидесятилетнего социализма
        Не для себя одной, для коммунизма…
        Для страны моей дорогой от рода,
        Да с нуля, притом, для своего народа.
        Ну не могу я писать про «сю-сю» и «мусью»…
            А вот про стариков, чьи ордена и жилье украли,
            И про детей, чьи глаза вопрошают,
            Я молчать не могу
            И остальных молчунов не прощаю.
        А пожаловаться теперь некуда - просто «тьфу»
        - Ну приходите, когда убьют,
        Тогда и поищем пожалуй.
        Вот я и утверждаю, и к Вам взываю:
            К Вам внуки, правнуки и детям детей взываю:
            Не верьте! Ибо обманутыми будете,
            Как трижды три десятых поколений советских людей,
            Царьками уже не нашими, во блуде выше коленей.
        Не верьте, не обольщайтесь, готовьтесь к эвакуации.
        Ибо придется Вам жить на земле своей,
        Как индейцам Америки в резервации:
            Ни влево, ни вправо, ни взад, ни вперед.
            Был гордый, свободолюбивый когда-то народ
            Да мы ваши деды и бабки, все помнящие,
            Уже живем на помойных окраинах под забором,
        Как в сафари-парке: зверье на свободе.
        А народ - по непроходимым, кривым коридорам.
        Зато забором и стеклом охраняемые.
        А на заборах таблички: «Не трогать руками.
            Опасно для жизни. Не чмокайте им губами.
            Зверье ведь бодается и кусается»
            И, вспомнив ругаемый социализм,
            Заплакал старик-ветеран, ничего не сказав.
       Заплакал и внучек: «Хочу в СССР - прошептав»,
       Недетским сердечком дедулю поняв.
       До парка за сотню таксист нас довез.
       Обратно – за двести бесстыжий прохвост.
            Нога не сгибалась у старика.
            Помог не таксист,
            А, деда жалея,
            Внучонка рука.
          
    Из моей книги «Тебе мой город величавый»
             25 сентября 2017 года.
   
 


                ТЕБЕ, МОЙ ГОРОД ВЕЛИЧАВЫЙ!
                ТЕБЕ, ТЫ -  РОДИНА МОЯ!
Мне счастье выпало родиться
В том городе, который
Уж триста с лишним лет
Все величают Северной столицей!
    Стоит мой город на брегах Невы
    Ума и рук творенье человека.
    С почтеньем принимают корабли
    Салют Петра уже три с лишним века!
Сей город был мечтой
Стрельцами не убитого ребенка:
Царевича, впоследствии – царя,
В потешных играх с рыком львенка.
    А матушка его, предчувствуя расправу,
   (для женщины тех пор – светлейшего ума)
    Учила, пестовала и берегла его.
    Шептало сердце ей, что сын растет
    Отечеству Российскому на Славу!
И верила, что львенок вырастет
И превратиться в льва!
От игр своих потешных отойдет.
И не страшась ученья и труда,
Он сможет укрепить Державу!
     Бегут века. Века века сменяют.
     Народ то вырастает, то мельчает,
     Но свет культуры городу не изменяет.
     И Величавости Державной город не теряет!
Наследство нам подарено такое,
Все драгоценности земли его не стоят!
Годину горькую мой город пережил,
Когда фашист проклятый все бомбил, бомбил…
    Когда под свист и вой снарядов
    Казалось белый свет немил.
    А он, подонок, все бомбил, бомбил…
    Тогда… то страшное тогда…
Оно в лед заковало наши руки и сердца.
Но где-то в нашем теле
(измученном невзгодами войны)
В какой-то точке, что к небесам повыше,
Я слышу голос. Он еле-еле слышен:
     -Вставай! Держись! Крепись!
     И разорви оковы, что тебя сковали!
     Хоть чуточку, но шевелись!
     Кровь разгони в застывшем теле!
За тех, кто уже в земле сырой лежит,
Нам надо жить, нам надо быть!
Ну, что же ты?
Давай же, в самом деле…
    Я выполнил тогда приказ тот свыше.
    Я разорвал оковы льда, я выжил!
    Я смог… Я город защитил, не сдал!
    Я смог…И многое еще смогу!
Сжимая зубы, в обнимку со снарядом.
Вот прямо за спиной, за этим садом:
Мой дом, моя жена и дети.
И ничего дороже нет на свете!
    И пусть в затишье перед боем:
    Звездный дождь и месяц светит,
    И соловей поет, и мертвый кашевар в кювете…
    Нет ничего дороже вот этой Родины моей!
***
Идем мы с дочкой по проспекту
И теплый вечер обнимает нас.
Я Салтыкова – Щедрина читаю ей,
Веду рассказ про таракана.
    А дочь, смеясь, мне что-то говорит о маме.
    Идем с работы маму мы встречать
    С Майорова на Синий мост выходим:
    Такая ширь и красота, и благодать!
В сирени утонул Исаакий.
Астория - все флаги в гости к нам!
Адмиралтейства шпиль сияет.
Вечернюю зарю он обожает,
    Он ей мигает и кивает,
    А заодно кивнул и нам.
А мы идем встречать с работы маму:
Раз, два, ать. И дочка – ать, раз, два.
Свой шаг подлаживает под меня,
И снова – ать, раз, два!
              ***
    Я здесь на площади стоял,
    Присягу ополченца принимал.
    Шагать учился: раз, два, ать,
    С оружием наперевес ходить в атаку.
              ***
Теперь шагаем с дочерью рука в руке.
Биенье пульса на ее запястье: тук, да так.
Тепло на сердце! И Боже мой какое счастье!
Я разбиваю свой солдатский шаг.
    Сбиваясь с ритма: раз, два, ать,
    Нарочно путаю шаги,
    Иду совсем не стой ноги.
    - Ну, папа – дочь смеется звонко.
Мне смех ее: что в небе соловьи,
Что краски утопающей в Неве зари,
Вплетающиеся в мой шаг ее шаги!
Ах, ты ж, любимая моя девчонка!
    Для счастья этого (сверх всяких сил)
    И надо было: чтоб я был и жил!
    А город благодарно нам раскрыл свои объятья!
    На нем мостов раскидистых и белой ночи платье!
Во всех нарядах ты хорош, как не гляди:
И в летний зной, в испарине зимы!
А осенью – сопливые носы, калоши и зонты.
А осенью: дожди, дожди, дожди…
    Лишь тот их любит на самом деле,
    Кому родиться довелось на берегах Невы.
    В гранит одетой, сверхнадежной колыбели!
                МАЙ 2017