Сын. Версия 1

Парят в остывающем воздухе нити молитв.
На сына с укором глядит безутешная мать.
Бессильная старая львица сточила клыки уж давно,
а гладкий изнеженный лев молодой постигает укусы вины.

В серебряном детстве он видел зубастых узорчатых птиц,
и жаждет узреть их хоть раз
на тропке судьбины крутой и кривой,
закрученной сквозь необъятный туман.

Не стал прорицателем, изобретателем сын,
не стал диссидентом, народником, большевиком.
Философом или художником отпрыску львицы вовек не бывать.
Он просто вникает в дыхание снов, обступивших его.

Он просто в футляре для скрипки хранит
голодный дамасский кинжал,
которому не суждено ощутить металлический вкус
закатно пылающей шёлковой крови визжащих врагов.

В субботу волчица – волчицына дочь – снизойдёт и губами прильнёт
к опухшим глазам оскоплённого хищника, вызволив их из очков,
ладонью погладит нечастой щетины пеньки,
но песен, убитых в зародыше, и растранжиренных лет не вернёт.

Не знает наш тихий герой,
зачем человеком явился он в мир,
а впрочем, затворник давно променял
спокойную старость на шорох далёких миров.

Простите, усатые гады, вмурованные в молчаливый Урал!
Простите, сошедшие с крон и руками мохнатыми палки схватившие вновь!
Простите, купцы из породы хазар!
Вы втуне топтали планету, впустую давали приплод.