О свободе...

Подумалось мне однажды, что мир наш вполне разумен и очевидно выстроен.
Как я ошибался, о Боги, ошибка эта была неминуемой моей погибелью.
А почему? Существование жалко и ничтожно, за неимением смысла,
Когда вокруг и внутри безжалостная пустота.
Приверженец экзистенциализма и сподвижник Сартра, я верил..нет..я думал, что все иначе. Я есть и я настоящий, это ли не важно? Совсем нет, не то, чем я слыву сейчас, то есть, ничем. Мир на краю гибели, к чему утруждать себя бессмысленными описаниями.
Уже и не верится в правду,
Таковая у каждого своя,
Когда в минуты криков изнутри
Наружу рвутся непрожитые сюжеты.
Моя свобода во мне самом, я обременен ей и зависим от нее, я и есть свобода, другие - есть свобода. Абсурдное положение, верно? Но кто сказал, что мы, наша жизнь, Земной мир не абсурден? Мы способны сделать выбор и вынуждены отвечать за него, не перед Богом, даже не перед глазами "других", мы в ответе перед собой, в первую очередь.
Прекрасен был бы мир
Без эпопеи страха,
А без людей вопил
И изнывал в разврате.
Все ложь, наш мир существовал без нас бы, свободно и бесстрастно. Ничего бы не изменилось в нем, не будь нас, он дышал бы, он бы жил. Наш мир свободнее нас самих, он ничем не обременен, ни перед чем не повинен, и, ни для кого не секрет, что захватывает его клетка только нас самих. Мы рождаемся в нем, будто с какой-то причиной, мы умираем в нем же, абсолютно бессмысленно, а он остается. Всегда остается мир. Вот, нас уже не будет, а потомки станут читать нас, как книги в библиотеке, сквозь наше прошлое, но мир. Он останется, таким же прекрасным и могущественным, как всегда. Каким был до нас, каким был при нас. Он никогда не задает вопросов и не удивляется, почему он возник, существа, живущие в нем никогда не думают о тленности жизни, смерти и самоубийстве.
Мы всего лишь люди. Мы люди. Ничто, способное стать всем.
А "всё" - могучий образ свыше,
Ничто и есть, пожалуй, всё,
На дне реки, в краю бесчинств
Смерть не удастся превзойти.
Но "всё" туманный образ будущности, страсть к обладанию, желание дышать. "Всего" нет, и "всё" есть. Оно не вокруг и не в других, оно покоится внутри нас самих, ожидая момента выбраться наружу и обернуться в обертку слов. Но даже не это важно, потому как молчание - более очевидный признак "всего". В нем кроется гораздо больше, чем в любых словах. Способность говорить позволяет не думать, способность молчать погружает в собственный мир, мир, который ты создал сам из того, как создали тебя другие. И вот ведь парадокс: говорить можно много, думая при этом мало, а можно молчать, думая гораздо о большем, чем можно себе представить.
Размышление мое не имеет конца,
У него нет начала и громкого слова,
Это снова начало и снова назад
Возвращаюсь я, только прибегнув к основам.