Удачи мне, ма

Я опять остался один
Скованным, сдавленным,
Раскроенным, разбитым,
Разрытым и..
Маленьким.
За мной идёт конвой.
У ребят ружьё, гранаты и огнемёт-
Все, чтобы отправить меня на покой.
За конвоем тянется лестница
Из частей людей, их челюстей,
зубов.
Они коснутся меня, дотянутся?
Тронут меня рукой?
Хватит ли сил мне противостоять и выстоять,
Когда я мал, слаб, глуп?
Но ребята меня не найдут.
Я зарылся, заляпался:
Я клякса, я паника, я хаос и водород.
Я закрываю лицо руками-
Меня видеть нет смысла.
Нет смысла разгадывать и разглядывать.
Лучше спрячу, закрашу, зашью
Рот и глазёнки
Славного малого мальчика-
Они уже почти не двигаются.
Я не кричу.
Адьё, мам, адьё.
После стольких: «верни меня» и «алло»
Я не приду.
Мне страшно и тяжело.
Я разбил чёрную лестницу из камней, костей, страшных рож.
Ма, тебе не выведать где я.
Я дьявол, отшельник, шут-
Ты меня не сыщешь и
Не найдёшь.
Только ссадины напомнят о том,
Что внутри меня когда-то был нож
И я чувствовал его впервые.
Что ж,
В ножевых правды и чести нет.
Только гнев, ярость и прочий грех
Разрывает ставни адвокатских глазниц.
Ма, для прочих я вырос стеной, углём.
Какая разница сколько торчит в нежном клубке игл и спиц?
Миру разницы нет.
Я в углу.
Я пылаю в разрытой могиле,
Где вместо меня отбывает срок окостеневший труп.
Если надо-его воскресят,
Спросят или же позовут.
Я приду, приползу по стеночкам  старых, ветхих церквей.
Мне не нужна ничья помощь, рука или же лестница-
Дух мой слился с серостью вогнутых ступеней.
Я живу в своей комнатке.
Надеваю рясу совсем один.
Попутно спицы таская из молодого мяса-
Въевшиеся, ржавые иглы.
А мне всего-то, ма, всего-то двадцать.
Как ты могла так меня кинуть?
Ма, как ты могла так поступить?