украденные сказки

по Каю...

Яна Чернявская

   Эта зима никогда не кончится...Вырос красавчиком мальчик Кай, и не одной только Герде хочется с ним у камина делить февраль. Русая прядь изогнулась локоном, манит снежинками серый взгляд... Милая девочка... Любишь? Толку-то...Мальчики большего здесь хотят.
   Если закроет глаза он - тот час же: белый ковёр, Её кожи шёлк...Снежной Царице воздать все почести только счастливый мальчишка мог. Сердце так билось с хрустальной льдинкою - звонко и нежно, легко-легко...Кто Вам сказал, что звездою пылкою крутится Вечности колесо? Если Любовь - это только крайности: верить и плакать, хранить, держать...Кто Вам сказал, что она безжалостно может равняться со словом страсть...Страсть - это небо в снега упавшее... вьюга, что гонит, сжигая кровь...Это ладонь Её, вдруг разжавшая руку твою, не сжимая вновь...

   Эта зима никогда не кончится...Вырос уверенным мальчик Кай - после той Снежной кого ж захочется...Девочка Герда - страдай, страдай...


сказка

Алиса Дождь

Вечность ломается тонкой льдинкой
Не отрекаются?
Полный  бред -
сказки - хрустальные паутинки в искрах цветных. И надежды нет.
За королеву?!
Таких не любят – просто смертельно всегда хотят.
В каждом отверженном – сотня судей.
В каждом обнявшем – кипящий яд.
И не бывает простого счастья, если на страсти замешен свет, что остаётся безумной властью многие лета… сто тысяч лет.
Девочке Герде не быть любимой. Мальчику Каю не стать собой. Вечность ломается хрупкой льдинкой. Страсть разрушает.
Творит -  любовь.

Небо прижалось виском к ладони. По облакам провожу рукой. Холод на сердце моём не тронет нежное–детское далеко. Невыносимо смотреть на розу, что почернела и нет огня. Герда – мы сможем! Пока не поздно. Ты ещё веришь, не то что я. А у меня хватит слов и масок, чтоб поделиться сейчас с тобой. Мы переделаем злую сказку и отвоюем твою любовь.
 Только итог угадать не сложно. Мир первозданности не спасён.
Роза твоя почернеет тоже… Бедная девочка…

Вот и всё...


Другая сказка

Светлана Скакунова

Не притворяйся меня разлюбившим...бледные губы - цветок изо льда: " Герда, прости,
но так уже вышло - слово сложилось тогда - "никогда..."
Это она перепутала сказку!
Это она не способна понять: можно сквозь вьюгу шепнуть тебе "здравствуй" - этого
хватит, чтоб вспомнить меня! Не заменить ледяной круговерти сердца способного жить за двоих! Только любовь защищает от смерти, а пустота - убивает живых...
Тихо...так тихо - по грани...над бездной...Просто - плечом прикоснутся к плечу!..
Даже когда в этой бездне исчезну...Даже навечно когда замолчу - сердце моё полетит
за тобою!.. ВЕЧНОСТЬ из мёртвых камней не сложить. Я их горячей слезою открою...
видишь? Вот буква... ещё одна: "ЖИТЬ!"...Слышишь, как падают глыбы и стонут -
души её ледяного дворца...Что же от страсти останется, кроме - маски слетевшей с чужого лица!?

Нежность...Такая щемящая нежность...Двое. Камин. Улыбаясь, в окно, солнце без спроса войдёт, как и прежде - ТАК в ЭТОЙ сказке заведено. И не найти в ней холодного гнева, любят - не просто вживаются в роль. Каю одна лишь нужна королева, та, что ему лишь шепнёт: "мой король!.."

вот теперь все)


И он говорит ей с чего мне начать, ответь

Полозкова Вера

И он говорит ей: «С чего мне начать, ответь, — я куплю нам хлеба, сниму нам клеть, не бросай меня одного взрослеть, это хуже ада. Я играю блюз и ношу серьгу, я не знаю, что для тебя смогу, но мне гнусно быть у тебя в долгу, да и ты не рада».

Говорит ей: «Я никого не звал, у меня есть сцена и есть вокзал, но теперь я видел и осязал самый свет, похоже. У меня в гитарном чехле пятак, я не сплю без приступов и атак, а ты поглядишь на меня вот так, и вскипает кожа.

Я был мальчик, я беззаботно жил; я не тот, кто пашет до синих жил; я тебя, наверно, не заслужил, только кто арбитры. Ночевал у разных и был игрок, (и посмел ступить тебе на порог), и курю как дьявол, да все не впрок, только вкус селитры.

Через семь лет смрада и кабака я умру в лысеющего быка, в эти ляжки, пошлости и бока, поучать и охать. Но пока я жутко живой и твой, пахну дымом, солью, сырой листвой, Питер Пен, Иванушка, домовой, не отдай меня вдоль по той кривой, где тоска и похоть».

И она говорит ему: «И в лесу, у цыгана с узким кольцом в носу, я тебя от времени не спасу, мы его там встретим. Я умею верить и обнимать, только я не буду тебя, как мать, опекать, оправдывать, поднимать, я здесь не за этим.

Как все дети, росшие без отцов, мы хотим игрушек и леденцов, одеваться празднично, чтоб рубцов и не замечали. Только нет на свете того пути, где нам вечно нет еще двадцати, всего спросу — радовать и цвести, как всегда вначале.

Когда меркнет свет и приходит край, тебе нужен муж, а не мальчик Кай, отвыкай, хороший мой, отвыкай отступать, робея. Есть вокзал и сцена, а есть жилье, и судьба обычно берет свое и у тех, кто бегает от нее — даже чуть грубее».

И стоят в молчанье, оглушены, этим новым качеством тишины, где все кучевые и то слышны, — ждут, не убегая. Как живые камни, стоят вдвоём, а за ними гаснет дверной проём, и земля в июле стоит своём, синяя, нагая...


сказки с надежным концом

Петр Терзи

Из Кая бы вышел надежнейший, черт возьми, муж!
Клянусь! Дай лишь шанс! Мы знакомы... из разных лишь стуж -
На сердце ледЫшки... и Герды другие... (его
Любимой, конечно попроще пришлось, чем со мной -
Моей!) ...Понимаю их, Герд! Нужен муж - не пацан.
Фигней не страдал чтоб, а делом был занят, пахал!
Зарплату чтоб в дом отдавал (чаевые не в счет...),
В постели, чтоб был, как стена та Великая, тверд!..
И все ж, повторюсь: у мальчишки из сказки был шанс
И мужем стать, и мужиком, и любовником враз!
А кто обвинит его в том, что остался юнцом,
Другие читает пусть сказки - с надежным концом...

...и это еще не все)