Коротко о себе

Я всегда любил музыку. С самого раннего детства. В четыре года мама отвела меня в балетный класс и, мне кажется, именного с этого момента во мне вспыхнула любовь к искусству во всех его проявлениях, в частности к музыке. Несколько лет я занимался балетом, подавал надежды как юное дарование. Меня приглашали на роли в разные постановки и спектакли, но однажды моя жизнь круто изменилась. После очередного занятия в балетной студии я неохотно оделся и приготовился к долгой поездке домой. Мы с мамой шли по нескончаемым коридорам ДК. Когда же лабиринт был пройден, мы вышли в огромное фойе с колоннами, и тут я замер как вкопанный. Передо мной открылся огромный простор. Играла оркестровая музыка, а по паркету плыли танцевальные пары. Мальчики были одеты в чёрные брюки и белые рубашки с бабочкой, а девочки – в изумительные, повергающие в восторг наряды-платья. Я помню, как сильно изумился этому зрелищу и долго, застыв в одной позе, всматривался в грациозные движения. С того самого дня меня уже совсем не интересовал балет. Я загорелся изяществом бальных танцев, да так, что погрузился в этот мир на целых десять лет.

Моё увлечение бальными танцами быстро переросло в буквальном смысле в профессию: свои первые деньги я заработал, будучи танцором в детском коллективе. Нас приглашали выступать на телевидение в разные театральные постановки и новогодние шоу-программы. Это стало огромным опытом для меня – как для человека, так и для профессионала, а было мне всего-навсего 7-10 лет. Конечно, я был занят не только в шоу, но и много участвовал в конкурсах. Занимал призовые места. У меня даже был свой профессиональный билет – классификационная книжка, где отмечались все регалии. В общем и целом я был очень счастлив: занимался любимым делом да ещё и получал за это копеечку. Но не всё было так безоблачно на небосклоне танцевального олимпа. Как и у каждого дела, здесь были свои подводные камни и тёмная сторона. Да-да, именно тёмная, по-другому и не скажешь… Девяностые годы вообще были богаты на разного рода махинации. Так и тут. Везде были так называемые свои, то есть блатные (простите за жаргонизм). Это проявлялось в следующем: когда ты приезжал на чужую площадку (конкурс), то всё, как правило, было известно заранее. Все призовые места были проплачены, и пробиться дальше четвёртого места обычно не представлялось возможным. Бывали случаи, когда негодующая толпа из родителей и гостей мероприятия могла долго неодобрительно «гудеть», выказывая недовольство относительно судейства; но, как водится, это не имело никакого значения и уж тем более не могло повлиять на ситуацию с призовыми местами, даже если ты был на две головы сильнее всех конкурсантов. К сожалению, я попадал в такую передрягу не раз и не два… Правда, был один случай в моей карьере танцора, когда под натиском толпы судьи всё же отдали мне заслуженное второе место, хотя я шёл на первое. Но и на этом спасибо, поскольку если бы не бунтующие, то я бы и в тройку не попал. Большой спорт – это как маленькая жизнь. Здесь есть всё: и ненависть, и слезы разочарования, и боль, и несправедливость. Но есть и светлые моменты, такие как полёт творчества и любовь поклонников. Нужно только постараться оставаться человеком во всём этом разнообразии чувств и эмоций и не утратить вкус к жизни – жизни полной, насыщенной, красочной.

В тринадцать лет по причине профессионального застоя (долгое отсутствие значимых результатов) и, как сейчас модно говорить, процесса выгорания, я бросил бальные танцы и с головой ушёл в занятия баскетболом. НБА девяностых – это было что-то… Я был сражён талантом Майкла Джордана и старался не пропускать ни одной игры с его участием.

Со своей школьной командой мы объездили множество турниров. Выступали на чемпионатах муниципалитета (первое и второе места в разные года), района (третье место) и даже Москвы (Кубок «Яблока», организованный Григорием Явлинским). Примечателен тот факт, что в этом турнире наряду со сборными из общеобразовательных школ также выступали и команды из спортивных гимназий. Каким-то чудом нам тогда удалось завоевать почётное третье место.

К окончанию школы ностальгия по бальным танцам взяла верх, и я решил вновь вернуться в профессиональный спорт. Помню, как с большим энтузиазмом и огнём в глазах изучал новые па и готовился к чемпионату Москвы. Долгие, изнуряющие тренировки не прошли даром. Мы с партнёршей заняли третье место, но радость от долгожданного успеха омрачила травма. Ещё на сборах я повредил себе бедро, но в пылу страстного желания во что бы то ни стало победить не придал этому должного значения. После травмы я не мог танцевать около года… Когда вернулся в строй и вышел на первое занятие, то обнаружил, что меня предали – в буквальном смысле. Моя партнёрша, сговорившись с руководителем танцевального клуба, который мы представляли на конкурсах, встала в пару с другим, менее успешным партнёром, дабы повысить общий рейтинг организации. Я не смог это принять и, несмотря на все уговоры встать в пару с другой танцовщицей, ушёл из клуба, а позже и из бальных танцев.

Спустя какое-то время я попробовал вернуться в профессиональный спорт ещё раз, но не тут-то было. Поменяв клуб, я долго не мог найти себе партнёршу. В конце концов меня поставили в пару с очень строптивой особой, которая была не по годам развита в жизненных вопросах, если вы понимаете, о чём я. Мы долго с ней «бодались», но так и не смогли прийти к миру и согласию. Апогеем всего стало выступление всё на том же первенстве Москвы. Я не смог больше терпеть постоянные склоки и укоры взбалмошной истерички, и в один прекрасный момент во время исполнения танца у всех на виду демонстративно бросил её и ушёл с танцплощадки. Это была жирная точка в моей карьере бального танцора.

К двадцати годам я всё больше стал тяготеть к музыке, но танцы окончательно не забросил. Мне удалось совмещать занятия на барабанной установке с новыми для меня видами танцев. Вскоре игра на ударных превратилась в страсть, и мне очень полюбилось разучивание ритмических «рисунков» и «фраз». Параллельно, как я уже сказал, стал обучаться новым танцам (hip-hop, breakdance, popping и даже стиль Michael Jackson). Успехи в этих дисциплинах не заставили себя долго ждать, поскольку благодаря своему юношескому максимализму и неуёмному рвению я быстро схватывал основы и сразу же бежал их применять. Участвовал в многочисленных турнирах и показательных выступлениях, а с шоу-программой Майкла Джексона и вовсе преуспел. Сначала ездил по конкурсам (одно их значимых достижений этого периода, где я занял первое место, – международный студенческий конкурс «Паруса надежды»), а позже стал гастролировать с этим номером по разным площадкам Москвы и Подмосковья. Мне очень нравилась такая беззаботная пора: заниматься любимым делом и при этом зарабатывать на жизнь.

К двадцати пяти годам, изрядно измотавшись и получив новые травмы, которые вкупе со старыми всё больше давали о себе знать, заставили меня задуматься о своём здоровье. Как-то раз я пришёл на консультацию к ортопеду-травматологу, и он мне сказал следующее: «Вы, пожалуй, можете и дальше плясать как кузнечик, но это чревато усугублением ваших травм. Поэтому я бы порекомендовал вам завершить профессиональную деятельность и заняться чем-то другим – на крайний случай преподаванием, а вот большой спорт лучше оставить. Если, конечно, вы не хотите стать нашим постоянным гостем…» После этих слов во мне что-то надломилось. По совету врачей я «повесил бутсы на гвоздь» и впал в тяжёлую депрессию...
 
Около года мне пришлось проходить реабилитацию. Моё душевное и психологическое состояние ухудшилось настолько, что я перестал следить за собой и в одночасье превратился из стройного, сухощавого, жилистого спортсмена в неподъёмный студень. Но прошло ещё немного времени, и меня словно осенило. Ведь танцы – это музыка! Так почему не заниматься именно ею?! Это же очевидно: если бы не было музыки, то не было бы и танцев. С такими мыслями и воодушевлением я вошёл в свою новую эру – эру познания мира через волшебство музыки.

Помню момент, когда сделал окончательный выбор и переключил своё внимание на создание музыки (песен). На дворе стоял 2008 год. Я практически полностью отошёл от профессиональных танцев и устремил свой взор на музыкальный небосклон. В это время мне удалось купить подержанный ноутбук и с помощью незамысловатой музыкальной программы приступить к созданию своих первых произведений (битов). Всё это было достаточно коряво на первых порах, но мой юношеский запал покрывал всё, даже страх быть осмеянным из-за своей некомпетентности в профессиональных кругах. Тогда же появились и первые песни, точнее сказать – пробники песен, поскольку имевшийся опыт, а точнее его отсутствие, попросту не позволял мне сделать всё на высшем уровне. Было время, когда я стал буквально «пролезать» в различные богемные тусовки, чтобы хоть как-то заявить о себе и своём творчестве: выступал на закрытых вечеринках, преимущественно перед богатыми господами; заводил разные смутные знакомства, которые, как мне думалось, сулили золотые горы; но, как показала практика, всё это в общей массе было не более чем банальный, лживый трёп. Позже я организовал свой бэнд – ВИА, в котором я был лид-вокалистом/фронтменом и барабанщиком. В основном мы играли каверы (хип-хоп, R'n'B), но также могли исполнить и что-то из своего авторского репертуара. Группа просуществовала недолго – из-за отсутствия грамотного менеджмента, да и отношения внутри коллектива оставляли желать лучшего… Вечные спутники – ревность, зависть, гордыня и жадность – разъедали коллектив, как если бы гиены не могли поделить останки животного и начали выгрызать друг другу глотки. Я ушёл первый, так как не мог находиться в обществе «каннибалов». Уже тогда, на пороге мнимой славы, я понимал: что-то здесь не так. Душа изнывала от боли и тоски, да так, что не помогали никакие увеселительные мероприятия. Лишь годы спустя, изрядно поистрепавшись и набив сотню шишек, я понял суть своих чаяний.
Отсутствие духовного начала – стержня, что зиждется на вере в Господа, не позволяло мне видеть мир во всех его красках и Божественной красоте.

Я ещё долго пытался в одиночку пробиться в шоу-бизнес и даже успел открыть независимую студию звукозаписи (рекорд-лейбл Pleazant-ville Corp), которая, к слову сказать, была достаточно успешной как в творческом плане, так и в финансовом. Среди клиентов и гостей студии были звёзды отечественной эстрады и зарубежные артисты, а сам я занимал должность генерального директора, штатного поэта-песенника, вокального продюсера и аранжировщика. Но, как известно, всё хорошее имеет свойство рано или поздно заканчиваться. К моему огромному разочарованию и большому сожалению, в какой-то момент мне всё же пришлось закрыть «творческую лабораторию» (creative lab), как я с любовью называл своё детище, и отойти от дел. Причины до банальности очевидны: зависть нечистых на руку партнёров по бизнесу, которые не могли более скрывать своего негодования по поводу моего главенства («шефства») и втайне грезили занять моё место; проделки злопыхателей-конкурентов, которые все время «подсиживали», чинили пакости и мечтали, чтобы моя идея провалилась; неблагодарные гости-клиенты, которые при первом же удобном случае садились на голову, если ты проявлял немного больше заботы и внимания по отношению к ним, а также шёл на уступки, оказывая услуги по заниженной стоимости, что, разумеется, било по бюджету организации и не могло не сказываться на общем благосостоянии возглавляемой мной компании; ненадёжные друзья-товарищи, которых я по доброте душевной и неопытности назначал на значимые должности, дабы обезопасить себя от утечки информации, финансовых и кадровых потерь, наивно полагая, что эти-то люди проверенные и точно не подведут, но, как оказалось, думал я так напрасно, поскольку эти негодяи (а по-другому я их назвать просто не могу) были готовы тут же, при малейшем намёке на более выгодное предложение со стороны конкурирующей компании, «свалить», бросив меня одного на давшем пробоину корабле; и, естественно, моё эмоциональное состояние, а точнее сказать – некая лабильность, неустойчивость, связанная с постоянным стрессом и переживанием по поводу будущего моего детища. Всё это и многое из того, что уже и не вспомнить за давностью лет, и послужило причиной закрытия некогда успешной студии звукозаписи, которая имела все шансы стать если и не самой популярной, то достаточно известной и преуспевающей, и могла по праву занимать достойное место в своей нише.

Вся эта гремучая смесь из негатива, продажных отношений, подковёрной возни, стукачества, лицемерия и крысятничества, как «коктейль Молотова», в одночасье разорвалась прямо у меня на глазах. Я, окончательно разочаровавшись в людях, решил более не продолжать эту гонку тщеславия, безудержного веселья, вседозволенности и воспевания своей самости и ушёл, как говорится, в затвор на долгих восемь лет. Я понимал, что нужно прийти в себя и восстановить душевное равновесие, иначе – пиши пропало… Можно и «загреметь»…

Признаюсь честно, поначалу я не находил себе места из-за того, что моя идея построить успешный бизнес, связанный с творчеством, провалилась; но вскоре, примерно через год, я почувствовал небывалое облегчение, будто я сбросил непосильную ношу со своих плеч и наконец задышал полной грудью. Обидно было только, что за те пять лет, сколько просуществовала студия, я ничегошеньки не сделал для себя, а именно – не записал хотя бы один-единственный музыкальный альбом и, пока были связи, время и нужные знакомства, не попытался «пропихнуть» своё творчество в массы. Но, как выяснилось позже (а случайностей, как известно, не бывает), это было даже к лучшему, потому что моё тогдашнее мировоззрение, а проще сказать, отсутствие понятия о том, что за своё творчество нужно нести определённую ответственность, как и за всё, что мы, человеки, творим в этой жизни, – не позволяло мне видеть мракобесие и распутство, которые я транслировал и воспевал в своих весёленьких и безобидных, на первый взгляд, песенках, и пытался таким образом навязать наивным слушателям свои низменные ценности, используя смыслы из отвратительных, аморальных и подчас безнравственных текстов. И всё это я говорю к тому, что, покуда находился в добровольном затворничестве, я смог (и мне правда хочется так думать) напитаться чем-то светлым и правильным. В этот период жизни я с головой окунулся в православие – науку из наук – и обрёл хоть и слабую, но всё же веру. Через какое-то время я женился, родил ребёночка и даже стал подумывать о том, чтобы поступить в семинарию, и впоследствии, если на то будет воля Божья, стать священником. Но у Бога, по всей видимости, были другие планы, и вскоре я развёлся. Мне пришлось забыть про свои мечты стать пастырем, и я занялся совсем другим делом – реставрацией музыкальных инструментов, в котором, надо сказать, мне удалось преуспеть в финансовом плане, но вот в духовном – тут дело другое…

Неожиданно для себя самого за год до начала пандемии коронавируса я принялся сочинять рассказы и повести, и не оставляю этого замечательного занятия по сей день. В самый же год начала эпидемии я решил, что нужно во что бы то ни стало воплотить свою давнишнюю мечту и записал-таки свою дебютную пластинку «Странник», но теперь уже в домашней студии – в доме моих родителей. И это уже была совершенно другая история, поскольку сейчас я подошёл к своей работе со всей ответственностью и без преувеличения вложил в эти песни всю душу и всё то, чем я смог «обогатиться» со времён развала студии звукозаписи и рекорд-лейбла Pleazant-ville Corp, за что я благодарен Богу и только Ему – за то, что Он позволил мне прикоснуться хотя бы к краешку Его ризы…

Тут, разумеется, тоже не обошлось без тщеславия и воспевания своей самости: в какой-то момент, на стадии завершения дебютного альбома, я решил, что раз уж написал такую гениальную во всех отношениях пластинку, то не грех бы её куда-нибудь продвинуть, чтобы люди «непросвещённые и тёмные» смогли соприкоснуться с прекрасным. Я с радостью вспомнил про своих «должников», что обязаны мне по жизни. Мне хотелось было обратиться за помощью к старым друзьям, которым я не раз и не два помогал в свою бытность деньгами, связями и расположением, наивно полагая, что мне непременно посодействуют в моих начинаниях, но не тут-то было… Многие из них божились, что сделают всё возможное, чтобы помочь мне протолкнуть моё творчество (сами памятуя о том, что они должны мне и якобы не забыли всё то добро, что я когда-то для них сделал), но так и не удосужились ударить палец о палец и просто «включили» «динамо-машину». Единственный раз, точнее два, когда мне чудом удалось попасть на прослушивание к помощникам руководителя известного на всю Россию рекорд-лейбла, было скорее исключением, чем правилом. Моё музыкальное творчество охарактеризовали как вполне зрелое, весьма сложное музыкально, достаточно «замороченное» и неформатное.

Сначала я сильно расстроился и продолжил с остервенением атаковать музыкальные лейблы и продюсерские центры, и, надо сказать, везде я слышал одно и то же: мол, вам бы тексты попроще да музыку попопсовее, и тогда, возможно…

Потихоньку спеси поубавилось, и в конце концов я отложил свою затею с покорением музыкального небосклона, несмотря на то, что нет-нет да и подумывал о своей исключительности в музыкальном плане. В итоге я с головой ушёл в писательство, да так, что меня, слава Богу, начали публиковать в известных толстых литературных журналах, о чём я, естественно, и не мечтал, а посему был приятно удивлён. Это обстоятельство не могло не повлиять на мою самооценку, и я, благодаря за урок Всевышнего, вознамерился покорять новую вершину, а именно – приступил к написанию романов в жанре мистического реализма (духовно-психологической прозы). Впоследствии я полностью переключился на писательство, так как здесь, по моему скромному мнению, ты предоставлен самому себе, хотя успешный литератор – это не только талант и писательский дар, но (и этого не нужно отрицать) ещё и дело случая, если вы понимаете, о чём я.

Касаемо моего увлечения музыкой, добавлю лишь одно. Как говорил выше, я ещё не раз пытался пробиться в шоу-бизнес и достаточно болезненно воспринимал любой отказ; но без связей, которые я растерял за время своего добровольного затворничества, как известно, далеко не уедешь. «Без бумажки ты букашка» – этот афоризм абсолютно точно характеризует всё то, что происходит в современной музыкальной индустрии. Правда, я склонен думать, что всё то же самое так или иначе наблюдается во всех сферах жизни. Се ля ви… Ох, видит Бог, как бы я хотел ошибаться…



– Сергей А. Собакин (S.Sobatini©)