В плену у Ойкумены

Сердца забросив в Арктику, в плену своих квадратиков,
Душой к друг другу тянутся ослепших два фанатика.
И жизнью вроде 'учены, и с шишками набитыми,
А жить не научились с душой на ключ закрытою.

Разбросанные грабли, коварства ложь,  капканы,
И волк в овечьей шкуре вынашивает планы.
Ослепших два фанатика, и зависть справа, слева,
Свою играют партию ферзями-королевами.

Король всеми забытый,бесчисленною свитой,
Гарцует конь кульбитами и пешка пешкой битая.
Ладьей в прах ферзь поверженный. Надежда в дым растаяла.
Судьба-паяц слукавила - переписала правила.

И ход теперь за белыми, фигуры врозь разбросаны,
Молчат тревожно черные, убитые вопросами.
Четыре хода топчемся, нам годы уже мстят,
Судьба с ухмылкой корчится и ставит шах и мат.

На шахматных квадратиках победа только грезится,
В реальности, на практике, не видно к счастью лестницы.
Все в сказках околесица, Судьба девица вздорная, 
Никак не перебесится, то белая, то черная.

Пропали два фанатика, не веря в перемены,
Подписанная хартия в плену у Ойкумены.
Кому-то ближе Арктика, кому-то Антарктида,
По полюсам - два Хатико, не сломленные с виду.

Земля в пространстве вертится, секунд ускорен бег,
В муку все перемелится и будет как у всех,
Ни шатко и ни валко, и вроде бы пустяк,
Проигранная ставка, Судьбы блестит медяк.