Вечерняя беседа 24. 04. 2021

«Ну что. Сегодня у нас был опять опыт духовной брани. Да, Сонь? Ну, какой, какой вывод из этого опыта? А, Соня, какой вывод? Ну. (Алеся: «Что надо бороться…») Какой-нибудь вывод. Есть или нет? Какое оружие против этих нападений? Что реально помогает? М? (Алеся: «Папа»…) Смирение помогает, Соня... Сми-ре-ни-е. (Алеся: «И всё, что папе сопутствует…») Ты маму не слушай. Она часто глупости говорит. (Алеся: «Кудах-тах-тах… Кудах-тах-тах…») Кажется, что это безоружность, что это капитуляция – смирение, а на самом деле это очень мощное оружие против нападения злой силы. Очень мощное оружие. Если ты можешь смириться, значит, ты можешь проявить и любовь. А любовь это всё сразу развеивает, все чары вражии. Да, Марусь? (Маруся: «Да…») Вот, Маруся – она знает. А ты, Сонь, нет-нет, да поучись чему-нибудь у Маруси. Мне кажется, Маруся, она чему-то научилась, в свои неполные 15 лет. А, Соня? М? Да? Я даже не помню, когда последний раз она меня огорчала. (Алеся: «Молчи, папочка…» Маруся: «Не надо!» Алеся: «Не надо…» Смеюсь: «Не надо!..» Алеся: «Всем стало страшно!») Не помню! Не помню! Даже забыл! А? Как это она может? А? Она же не очень сильно от тебя отличается, Сонь. М? А по крепости, так пожалуй, даже и превосходит! М? М? Стоит, наверное, чему-то поучиться?.. Ты посмотри на неё, Сонечка, на нашу Марусечку. Ты же ее любишь – а, Сонь? А? Чего? (Алеся: «Кто ж Маруську не любит?») Любишь или нет? Любишь, да? Главное, у нее внешность ИСТОНЧАЕТСЯ… Её внешность ис-тон-ча-ет-ся… Почему? Потому что она настроилась на правильную волну. Она исповедается, причащается… Молишься, Марусь? (Маруся: «Угу».) Книжку читаешь, про Оптинских старцев? Правда? (Ответы тихие, не слышны.) Читай, пожалуйста. А главное, смиряется. И поэтому ее развитие устремилось в правильном направлении. Вот, держись, Маруся, этого настроения, и всё в твоей жизни сложится хорошо. А если ты избежишь всяких ошибок, то не надо потом будет горевать о… как это?... «о прожитых пнях». Поправь меня, Соня – как там это?.. Какие пни?.. (Соня: «Прошедшие…») О прошедших пнях! (Алеся смеётся.) Не надо будет горевать о прошедших пнях. (Алеся: «Кто это говорил?..») Кто так говорил, Сонь? Кто? Кто-кто? (Алеся: «Шляпник!») Шляпник?.. (Смеюсь.) Во, видишь как, а я не знал… Давно мы с вами ничего не смотрели, ребята… Надо будет чего-нибудь посмотреть… (Алеся: «Как это? «Корень зла» смотрели…») Кто-нибудь… А может быть, уже «Конька-Горбунка» можно посмотреть?.. (Женя: «Кстати!») А может быть, какой-нибудь голливудский фильм хороший вышел?.. (Алеся: «Вот на Пасху…») М? Кто-нибудь! Генератор идей! Сонь! У нас есть генератор идей? (Алеся: «Есть…») А, Сонь? Нет генератора? (Алеся: «Эдь, вот наверное будут вот эти десять дней… Майских. Как ты, папочка, организуешь нашу жизнь на майские праздники?..») Культурная программа, исключительно. (Алеся: «Да?») Каждый день – новый фильм. (Алеся: «А не желаете ли вы съездить, поесть колбаски?.. Шашлычка?..») Если только на один день, без ночевки. (Алеся: «Без ночевки…») Да. Вон, видишь – здравый голос. (Наташа: «И я без ночевки».) Потому как, что там, комары, да? И домик Триссе… (Поднялось обсуждение вопроса туалета на даче родителей жены.) Маруська поморщилась. Маруське там не нравится. Ну, Маруська… (Алеся: «Там что-то сделали такое, папочка…») Ну, Маруська!.. (Алеся: «Там что-то такое они сделали…») Неужели всё-таки у меня будет нормальная дочь, а?.. Неужели у меня всё-таки будет?.. (Алеся (со смехом): «Скажи, Сонь, на что вы намекаете?..») А бабка-ёжка не считается?.. (Алеся: «А это, папочка, чего ты заслужил, то ты и получишь. (Смеёмся с ней вдвоём.) Понятно тебе?») Бабка-ёжка нарожает бабёнок-ежат… Бабобёнок… Бабо-ежат… (Смех.) Н-да… Соня… Между прочим, Соня, ты красивая женщина… Слышишь, Соня, м? Если ты только со своим нутром разберёшься… И гармонизируешь его. (Алеся: «Ну уж не так…») Гармонизируешь… (Алеся: «По ходу гармонизирует, папочка… По ходу гармонизирует…») Страданиями, да? (Алеся: «Зачем страданиями? Любовью…») Да… Попробуй до любви дойди… Никто твои колючки, Сонь, терпеть не будет. Кроме нас с мамой. (Разговоры в комнате. Наташа: «Женя, почему шкафчик не закрыт?..»)
В общем, запомните, дети. Всё, что я вам говорил… Много уже было говорено. Много чего я сказал… Но ничто не отменит тяготу каждого нового дня. Каждый новый день нужно начинать всё с начала. И снова всё доказывать. И себе самому, и другим людям. И Господу Богу. Каждый день всё с начала. Никаких заслуг. Всё с чистого листа. Так устроена жизнь. Но если ты сегодня сердцем сокрушишься и сумеешь искренне помолиться Богу, цель дня достигнута.
 Я считаю, что цель каждого дня, который нам даётся Богом, - это наша искренняя к Нему молитва. Вот цель. Каждого дня. Если ты помолился как следует, в течение дня, хотя бы раз, день уже прожит не зря. На молитве, вот я читал Сергея Михайлова, он очень глубокие слова говорит, с которыми я согласен, очень глубоко, под определение молитвы подпадает ВСЯ жизнь человека. Мы даже представить себе не можем, до какой степени Бог пронизывает всё, что происходит с нами. И Он принимает НА СВОЙ счёт всякую мысль, и всякое чувство, и всякое наше дело! Всё, что с нами происходит, - это всё пред Его очами. И всё получается молитвой. Всё. А еще, Алесенька, он говорит, что правильное направление нашей мысли придаёт только молитва. И больше ничего. Только молитва. Если хочешь, чтобы мысли были хоть более менее правильными, нужно молиться. Вся наша жизнь – это молитва. Он говорит, что если мы не научимся как следует молитве на этой земле, у нас по выходе души из тела могут оказаться неразвитыми, отсутствующими ОРГАНЫ для питания Богом. Когда мы отсюда уйдём, воздуха уже не будет – воздухом должен быть Бог. Мы будем дышать Богом. Это тело – всё, оно дышать перестанет, но дыхание останется – дышать человек должен будет Богом. Благодатью Божией. Этому мы учимся сейчас, когда мы молимся. Мы учимся нашему потустороннему дыханию, в молитве. Слышишь, Соня? Если человек не научился молиться на этой земле, ему там нечем будет дышать. И он с неизбежностью попадет в ад. С неизбежностью. Вот о чем там сказано.
Но на самом деле, молитва – это самое естественное наше дело. Самое важное, самое нужное и самое естественное. Потому что человеку естественнее всего стремиться именно к Богу. Мы созданы для того, чтобы Его вмещать в себя. Мы сможем успокоиться только в Нём. Только вместив Бога в себя. Нам плохо без Него. И ничто не может принести нам удовлетворение – удовлетворение, покой – кроме Самого Бога, Его присутствия внутри нас, в нашем сердце. Поэтому молитва – это самое, самое естественное. Вот как для ребенка естественнее всего стремиться в объятия матери, да? Так и для души человеческой естественнее всего стремиться в объятия Бога. Через молитву. В молитве надо просто себя Ему отдавать. Всего себя. Полностью отдаваться. В молитве. Чтобы были разрушены все преграды, перегородки между нами и Богом. И интенсивность, глубина, напряженность молитвы, время, проведенное в ней, количество мыслей, с ней связанных, и так далее – вот всё это должно возрастать с течением жизни. Чем дольше вы живете на этой земле, тем больше вы должны молиться. Это не значит, что всё время стоять, там, с зажжённой лампадкой, читать акафисты, каноны – хотя никто не говорит, что это плохо. (Алеся: «На что вы намекаете?..») Никто не говорит, что это плохо. И это не значит, что всё время в храме проводить, хотя и это тоже – никто не говорит, что это плохо – это хорошо! Чем больше времени человек проводит в храме, тем у него светлее жизнь!.. Но это значит всем свои существом, всей своей душой, всеми своими делами, словами, мыслями устремляться к Богу. Вся твоя жизнь должна стать таким стремлением к Богу. Воплощённым во всём. (Алеся шепчет: «Может, ты им почитаешь?.. Про Вербное Воскресенье?..») Нет. Нет. Я почитаю то, что у меня тут по порядочку. От Луки святое Благовествование. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе! (Читаю Евангелие.)
(«Обретох овцу погибшую…») Смотри, Алесь. Я вам не показывал, а вот надо показать. (Показываю видео об извлеченной и опять провалившейся овечке. Молчание. Алеся охает: «Ах! Господи! Господи! Вот дура! Какая дура! Опять вытаскивать… Вот дура какая!» - Наташа: «Кто там?» - Алеся: «Овечка. Вот дура! Хотела перепрыгнуть, а попала прямо в яму. Её вытаскивал дяденька…») Сонь, можешь посмотреть, это интересно... (Алеся: «Покажи, Наташ, Соне». Наташа: «Сейчас».) Это интересно. (Алеся: «Вот дура какая!.. Ты рассмотрел, да?» Охи, смех.) Никто не смотрит, да?.. Все считают ниже своего достоинства… (Наташа: «Смотри, Соня»). Я сначала повстречал это в Инстаграмме. Там, когда пролистывал ленту… Потом зашел в Фейсбук, и там мне это же самое выслала Марина Томищ. (Возгласы. «Бедная овечка!..») И видишь, Евангелие подтверждает, что это тема сейчас нашей жизни… Представляешь, мамочка?.. Точное попадание!.. (Смеюсь. Наташа: «Так ей и нужно было».) Да. Так вот бывает… Так что, и вот Евангелие мы как раз сейчас об этом читаем. Два раза вчера мне это попадалось, Господь обратил внимание… И в Евангелии то же самое. Очевидно, я эта овца. Кто же ещё? И вот ищут меня, и радуются, когда найдут, и обещают, вот, не знаю, водрузить к себе на плечи… Господи, соделай так… Я давно Тебя прошу… Сколько может длиться эта дребедень?.. (Алеся: «Ты куда собрался?! Вот я тебе! (Смеюсь.) Понял? Кто разрешал?») Я хочу Домой… (Алеся: «Вот я тебе – «хочу домой»… Ага! Ты уверен, что домой попадешь?») А я хочу Домой, а не куда-нибудь!.. (Алеся: «Нужно быть добрым, великодушным и сдержанным. Туда только таких берут».) А кто тебе сказал, что я другой? (Алеся: «Вот. Закрались у меня такие подозрения… Да! Вот когда станешь таковым, можешь идти, на все четыре стороны. (Я: Да?) Я сейчас загремишь неизвестно куда. (Я: «М?») Такое там устроишь, с праведниками бедными… Разбегутся все, папочка…» Смех, сдержанный.) Очень смешно. Женя сразу представил, что я устрою… (Алеся смеётся.) С бедными праведниками… Самим стало смешно… (Алеся: «Соберешь их всех, голубчиков…») То есть Василия Великого… Григория Богослова… Антония Великого… (Алеся что-то говорит сквозь смех.) Что? Чего говоришь? (Алеся: «Ничего, папочка».) Чего «мучиться»? Всё время вам мучиться? (Алеся, сквозь смех: «Не только же нам всё время наслаждаться…») А. Понятно. (Алеся: «Ждём вечера! Ждём чтений! Просто весь день сидим и ждём! Чем всё кончится – никто не знает…» Смеётся.)
Всё кончится смертью. И – воскресением. А между этими двумя событиями мы побываем в каких-то других местах. Сегодня отец Леонтий говорил, что все, кто бывали там, они говорили, что очень страшно. Предстать пред Богом. Что это действительно Страшный Суд. Что всё, что там нарисовано, на иконах – это только изображения. Того… (Алеся: «Только картинки…») Да, только картинки того действительно страшного, что предстоит. И об этом сказано у апостола Павла: «Страшно впасть в руки Бога Живаго». Но я слышал и другую точку зрения. Что Страшный Суд – это встреча с Богом. А Бог есть Любовь. И поэтому душе благородной свойственно стремиться к встрече с Богом. Которая есть Страшный Суд. И сказано ещё в Евангелии Господом Иисусом Христом, что «верующий на суд не приходит». Помните такие слова? Кто помнит? М? Много раз мы читали это уже. «Верующий на суд не приходит». (Алеся: «Уже оправдан».) «Но перешёл от смерти в жизнь». Очень даже может быть, что если мы в этой жизни Бога найдём, обрящем и сумеем Ему угодить – неким таинственным образом, потому что никто до конца не скажет, чем же Богу можно угодить… Я думаю, искренностью, прежде всего. Искренностью, смирением и любовью. Три компонента. И молитва тоже – искренняя, смиренная, любовная, покаянная молитва. Кротость. Если Богу мы сумеем угодить, то мы будем на Суде, может быть, не подсудимыми, а наоборот – будем участвовать в Божием Суде, на стороне Бога. А почему нет?.. (Дальше читаю.)
(«Нежели о девяносто девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии».) Вот на этих словах основана практика покаяния в Церкви Православной. Тот человек, который всё время живёт в покаянии, он всё время радует Бога. И ангелов Его. Всё время. То есть тот, кто всё время чувствует себя грешником, а мы таковые и есть, и всё время приносит Богу покаяние, он всё время находится в живом союзе с Богом. И вот этот, опять же, Сергей Михайлов говорит, что НЕТ ДРУГОГО ПУТИ ВСЁ ВРЕМЯ ПРЕБЫВАТЬ С БОГОМ. Кроме как постоянно находиться в покаянном сокрушенном состоянии, и молитве к Богу. Только так можно Бога не терять. Постоянно находясь в покаянной молитве и в сокрушении духа. Это нелегко – всё время в себе это состояние поддерживать. Но только так можно с Ним всё время быть. И к этому надо привыкнуть! Довести до… Ну, автоматизм не подходит здесь, потому что какой это может быть автоматизм, если это с предельной искренностью должно быть связано?.. Но это должно стать непрестанным фоном нашей жизни. Покаянное, сокрушенное припадание к Богу. Вот это вот ПОКАЯНИЕ – оно всё время в нас должно жить!.. И это залог того, что мы Бога не потеряем! Если в нас живет покаяние. Как только покаяние уходит, начинаются неприятности. Мы Бога теряем.
Ты понимаешь, Соня? Я говорю об ОЧЕНЬ важных вещах!.. О действительно важных! Если бы ты потрудилась прочитать бы, вот, те тексты, которые я читаю, Сергея Михайлова, ты бы сама это всё увидела. Сколько мы можем читать это вслух? Ну, я устал. Мне нужно ещё всякие разные дела делать. Я пересылаю тебе кое-что. Возьми, сама почитай. Сергей Михайлов. Там он всё популярно очень говорит. И его тексты – они очень к Богу близки. Я прям чувствую. Я читаю их в дороге – в метро, там, в электричке, в маршрутке… У него там много текстов очень, и все очень глубокие, и все хорошие. Он говорит, что в своё время знал все труды Игнатия Брянчанинова практически наизусть. Настолько глубоко погруженный в традицию человек. Мы тоже должны будем прочитать эти труды, святителя Игнатия Брянчанинова. Как и других святых отцов. Если мы православные. (Алеся: «Один у нас уже есть».) Отец, да? И его труды. Да… А что, кроме шуток. Эдуард Вайнштейн. Тоже святой отец. (Алеся: «Да, конечно».) Правда, я не очень хорошо знаю, кто это. Но это да. Он мало чего от себя говорит. (Алеся: «Отец»…) Он всё по святым отцам. Да. Но я не очень хорошо знаком с ним. (Алеся: «А мне кажется, неплохо знаешь…») Нет. Я его знаю очень, так, плохо… (Алеся: «Да? Ну, изучай») Н-да. («Изучай».) Откуда такой великий взялся, я не понимаю. («Да?..») Что даже он прям как скажет – в точку! Откуда это такое у него? А? Вот почитайте! Там что ни слово, то перл… Откуда это у него? Я не знаю!.. (Ах он какой!.. Оказался…») Очевидно, не от себя. М? (Дальше читаю.)
(«Тако, глаголю вам, радость бываетъ пред Ангелы Божьими о единомъ грешнице кающемся.»)  Ещё раз. Значит мы всё время должны пребывать в покаянии. Чтобы была радость о нас в небесах, которая будет отзываться во всём нашем существе! (Снова читаю – притчу о блудном сыне.)
Это вот я слышал на днях, опять, «блудный сын»… Помнишь, перед расставанием с Батюшкой, он вспоминал это: «Блудный сын, блудный сын»… Помнишь, да?.. (Читаю дальше.) Это один из величайших рассказов вообще, в истории человеческой. Вот этот вот рассказ о блудном сыне. (Далее.) Всё что он успел сказать… («Недостоин нарещися сын твой») А перстень – это символ власти. (Алеся: «Потому что там печать была».) Символ власти. (Алеся: «Печать на перстне была».) Отец сразу ему власть даёт. (Далее читаю). Вот пусть никогда вы не будете ни блудным сыном, ни старшим сыном. Ни тем, ни другим. А если уж выбирать – лучше быть так называемым «блудным». Но, на самом деле, мы все – блудные дети. Потому что всякая наша любовь не к Богу и помимо Бога – это блуд. Мы должны любить только Бога, по-настоящему. И к Нему стремиться.
Но, и здесь, кстати, заповедь вот эта звучит: «Не сотвори себе кумира»… Ни к кому нельзя вот так относиться, как к Богу. Никого нельзя ставить на место Бога. На первом месте – и в любви тоже – должен быть только Бог. Но от себя – опять же, от себя ли, - но скажем так, от себя – добавляю, что всё нам Господь даёт в жизни. И всё, что мы любим, - это Его дары. И какой-то гранью Его собственного существа – мы же Его узнаём постепенно… Мы узнаём Его по творениям, по следам Его присутствия в жизни нашей… И водичку Он сотворил, и воздух, и небо, и птичек, и мясцо, которое мы кушаем – скоро опять будем кушать. Завтра рыбку будем кушать… М? А вкус – это очень интимное соприкосновение, вкус – это прям, вот, на очень глубоком уровне познание – того, что ты ешь. И музыка от Него!.. «Тщетно, художник, ты мнишь, что своих ты творений создатель»… И поэзия!.. То есть на самом деле, всё, что мы любим – мы на самом деле любим Бога… Даже когда человек себе какого-то идола строит, он всё равно любит Бога, в итоге, но – к идолу всегда примешивается бес. Как только человек отрывает своё внимание от непознаваемого, невидимого, безначального и недостижимого Бога, и внимание своё сосредотачивает на чём-то более понятном, более ясном, в том числе и НА САМОМ СЕБЕ – который тоже от Бога! Нет греха любить себя! Я творение Божие! Более того, внутри меня есть Бог! И любя себя, я Его же люблю! Но. Если ты отрываешь внимание от Бога, оно закручивается вокруг пустого места. И там сразу возникает бес. В том числе и во мне самом. Если я себя начинаю любить, вот это «себя» разрастается, и там образуется вор – бес. В этом опасность сотворения идолов и кумиров. Вот такие тонкие вещи. Их нужно понимать. Понимать! Любишь больше всего, там, я не знаю, - поесть – там бес... Любишь больше всего какого-нибудь человека близкого – и тут заведется бес… Не говоря уже о том, если любишь более всего себя. Это уж точно совершенно. Себя – в переводе «я бес». По-другому прочитай… В этом опасность очень большая СЕБЯЛЮБИЯ. Надо стремиться к Богу, надо Его любить. А уже Он будет давать дары – в том числе, и тебя самого даст! И сделает тебя настоящим. Красивым! Сильным! Мудрым! Успешным! Здоровым! И вечным, блаженным!
(Алеся: «Сегодня такая сцена была… Вот как Господь человека смиряет!.. Мы с папой идём под этим дождём страшным – холодно, ветер, я не взяла перчатки – просто окоченели руки: ледяной зонтик. Вот. Подходим к храму. И когда уже подходили, хотели заходить, услышала чей-то голос: «Помогите, пожалуйста…» И стоит перед храмом машина, а мы пришли где-то к середине службы, да?» – «Ну, как раз к Евангелию…» - «Прочли уже Евангелие, да? Мы не слышали. Прочли Евангелие. И вот в машине там вот этот инвалид-депутат Крупенников Владимир… И он просит ему коляску достать… Вы знаете, он просто стоял и ждал, когда кто-то пройдет и ему поможет. Он не мог это сделать! Совершенно. И папа ему достал из загашника эту коляску, и он туда сел, это было ужасно смотреть…» - «Как он перемещался из машины в коляску…» - «Это ужасно было! Потом папа ему помог на пандусе… Такая сцена была, конечно…» - «Но контакт такой был – очень добрый – да, Алесь? Доброе осталось ощущение – что он добрый…» - «Да, тихий такой… Настоящее что-то…» - «Хорошее осталось на душе чувство – что вот мы помогли ему в храм войти». – «Сколько он там стоял, ждал – никто не знает… И Бог ему послал…» - «Погода была собачья…»)
А мы с мамой не пожалели, что сходили. Было очень тяжело! Но в итоге, в итоге – вот опять такое ощущение поднятого спортивного снаряда. Какой-то спортивный снаряд поднят! Спортивный снаряд – это твоя душа! Которую ты взял – и поднял! К Богу. С помощью чего? ЛИТУРГИИ. И ПРИЧАСТИЯ. Выходите из храма во время литургии – обкрадываете себя сами. Сами себя обкрадываете!.. Ну что, вы выставляете родителей мучителями, да? Что мы вот вас специально мучаем?.. Как бы вам от этого избавиться?.. Но мы же сами себя тоже «мучаем»… Потому что мы знаем, зачем это. Если бы всё было так просто, можно бы было лечь, спать, и в Царствие Небесное, как Батюшка говорил, попасть. Но, к сожалению… (Алеся: «Так мы и жили… Но не попали».) Да. Да! Только не попали в Царствие Небесное! (Смеёмся). (Алеся: «В общем-то, так. Только в Царствие Небесное почему-то…») Надо потрудиться! Это он так сказал, ещё когда служил. В храме там, так сказал, однажды после службы… (Алеся: «Сладко-сладко…») Как мы его любили! Мы Батюшку очень сильно любили!.. И доверяли ему, и верили… Прям, молились, как на Бога… Вот так вот.»
(Дальше читаю послание к Римлянам.) Очень такие парадоксальные слова… (о законе и смерти через закон) Видите, о чем он говорит? Что по совести, по душе, хотел бы жить по-Божиему, а в теле моём, и в части души, которая прилежит к телу, связана с эгоизмом и страстями разными, я вижу другой закон, закон греховный, который меня насилует. И он говорит такие странные слова, что «пока мы не знали заповеди, мы, вроде как, и греха не знали». Мы узнали грех только тогда, когда узнали, что можно, что нельзя. Тогда мы, как бы, стали грешники сразу. Но это парадоксальные очень слова… Есть ведь и другие слова, что незнание закона не освобождает от ответственности. Знаешь ты, не знаешь, грех это или нет, спрыгнул с десятого этажа – всё, смерть, знаешь ты это или не знаешь… Так что… Не знаю, какие там толкования… Почитаем потом и толкования… Всё, да? Ну ничего, Иван Александрович от нас не убежит… (Гончаров, «Обрыв») (Алеся: «Да, Эдик, да…») Иван Александрович, вообще, никуда от нас не убежит. (Алеся: «Он такой добрый… («Да».) Такой мягкий… Такой…») Ничего, Евангелие – это незаменимо. Евангелие надо читать. Обязательно. Это главное, что мы должны читать. А вот я помню, Батюшке в своё время говорил, что читаю детям Достоевского, а он мне сказал на это: «Читай, - говорит, - им жития. Больше, - говорит, - им НИЧЕГО НЕ НАДО». Вот такие вот он мне слова сказал. После чего Коля стал читать жития. Это всё, на что меня хватило… Да! Ну, прочел четыре с половиной тома… Треть. И сдулся. И ушёл».

http://proza.ru/2022/10/26/1058

https:// ridero.ru/books/vechernie_besedy-2021_mart_mai/