982 Исповедь

Ты прости, мать, в России давно уже не был.
В поседевших рассветах пришедшая грусть.
Я стою на таможне. То быль или небыль...
Говорил, если помнишь, домой возвращусь.

Штамп поставлен, дыши иностранец свободно.
Тот вокзал, но теперь мне его не узнать.
На платформе опять продают, что угодно.
Буду сало с картошкой сегодня вкушать.

А сосед преуспел, взял бутылку столичной.
Наливаем по первой. Молчим о своём.
Пересадка. Дорога до дома не близка.
В привокзальном кафе речь неспешно ведём.

Нас в фольге ждёт картошка, остыть не успела.
Хлеба черный кусок, сала ломоть кладём.
К нам девица какая-то рядом подсела,
И о чём-то трещит разухабистым днём.

Сорок лет, но как будто ничто не случилось.
Потерялся весны затуманенный взгляд.
В снах пришедших Россия берёзками снилась.
Я вернулся, поседевший поэт и солдат.

Помолчали. Уже по второй наливаем,
Что нас ждёт? Кто остался? О чём говорят?
Были долго в разлуке с тобой и не знаем,
За фасадом витрин слово правды казнят?

Перепутались судьбы и жизни людские.
Блеск и шум привокзальный пока не утих.
Дай же Бог, чтобы души не стали глухими.
Откровения ветер в сердца чтоб проник.

Вот и третья налита, родных вспоминаем.
Сколько пролито слёз в тишине у окна.
Время было такое, мы всё понимаем.
На могиле отца ты осталась одна.

Я приеду, кресты подновлю, и покрашу.
Ты сказала, давно, чтоб не трогал я их.
Пронесла ты любовь через годы все ваши,
Как молитву в душе, что живёт средь святых.

Вот и дом, в нём крестили меня с колыбели.
Запах трав всё такой же - весны аромат.
Здесь и песни, которые мы не допели,
И последний отъезда гитарный закат.

Сколько зим пронеслось и раскидистых вёсен.
Сколько влаги и слёз ты впитала земля.
Так в миру повелось, откровенье несносно.
Белым пухом цветут во дворе тополя.

Вот и ваши кресты. Я пришёл с опозданьем.
Я доехал. Добрался. Конечный маршрут.
Наконец, после долгой разлуки свиданье.
Облака голубые по небу плывут.

У берёз будет знаю с Россией прощанье.
Я землицы с могилы родителей взял.
Оставляю стихи, как души покаянье.
Честь и веру свою никогда не терял.