ZV0. Zero

     Колёса истории.       Знаки судьбы
     от чёрного к красному нитью из тьмы.
     Слоновою костью шесть граммов игры;
     рулетка, вращаясь,    сжигает миры.
.
Песочное время ни шатко ни валко
отважно бросает крупинки на свалку.
Крупье запускает опять колесо.
Движенье вразрез: чёт иль нечет ?    Zero ?
Азартны глаза. Разговоры пусты.
Здесь каждый обманут. Туман суеты.
Крупье хмурит брови, но взгляд отчуждён;
что будет, не знает заранее он.
Он –  шулер, обманщик?  Нет. Раб без лица
по сути, по сумме всех цифр.     (Из числа…)
Пусть кажется: правит людьми без труда,
но воля небес устремится туда,
где нолик (зеро) очищает сердца,
где души разбили скрижали Творца.
Vиктория,   н0ль и  Zero , подбочась,
над жизнью и смертью небрежно смеясь,
списали долги, на восток обратясь.
В Евразии замысел, с Мастером связь.
.
     Колёсики катят, судьбою горды,
     угробят век старый рожденьем Орды.
     Победа написана небом, смотри:
     Z e r 0       обнуление правил творит…
     Мир  ветхий свечою азартно горит.
.
.
.
.
.
  --   Фуга войны     --
.
     Безумная, бесовская  толпа
     вновь алчет крови, смерти ищет,
     беснуется, за жертвой рыщет,
     не видя крестного столпа.
.
Века ссыпают тлен золою,
Христос, вселенной вечный Царь,
распят над грешною землёю,
а мир людской сжирает тварь
войны, порока, алчности, обмана…
Но льётся мессой музыка органа.
Пролог токкаты предваряет фуги
полифонию космоса души.
Войне вовек не заглушить
рождение, час смерти, жизни муки
страдания, метания, забвенье,
надежды безысходный трубный звук
и волю Божию, укор, смиренье…
Творенье гения и музыканта рук:
от первых до последних тактов
повторы войн многоголосных.
Вождь фуги  на октаве краткой
в тональность выстрелил покорных.
Ответом   контрапунктов хор,
репризы смертный приговор…
Лицо смертельное  войны,
убийственны дела твои.
.
     Безумная, безвольная толпа,
     рассыплешься  пред страхом Неба силы,
     но капли крови с перекладины столпа
     текут пока в славянские могилы.
.
     В 1836 году Шуман писал: «Однажды вечером я пошел на лейпцигское кладбище, чтобы посетить место успокоения одного великого человека, в течение долгих часов я искал, но нигде не нашел надписи „И. С. Бах»…. Когда я поинтересовался у могильщика, он покачал головой относительно моей неосведомленности, и сказал: „Бахов много было!» По пути домой я думал, как поэтично действует случай! Чтобы не нужно было думать о преходящем прахе, чтобы образ банальной смерти не преследовал нас повсюду, случайность разбросала его прах по всему свету, чтобы я после этого мог представить его себе только в великолепной одежде, сидящим с выпрямленным корпусом перед органом. Звучит инструмент, публика благоговейно взирает на него снизу вверх, а сверху вниз на него, быть может, смотрят ангелы…».
.