Китайское поле, 1931 г

Маньчжурский пейзаж так печален и дик.
Высокие, древние, сорные травы.
Светило свой жёлтый и рисовый лик
склонило побито, позорно, чуть вправо.

Сюда солнце алое сменой пришло,
расправила пламя, расплавив округу;
одних подпалило, других обожгло,
в золу превратила врага, а не друга.

Разбитые дыни китайских голов,
лузга их очей, как с подсолнечных зёрен.
Ресницы сомкнулись во имя их снов,
покойность которых с налётом позора.

Японская мощь отмечает триумф,
пустив тут багровые ленты и лужи.
Советский Дажьбог, напрягая свой ум,
глядит на войну - непомернейший ужас!


Рецензии