Сказки о войне

Почему я избрал такое странное название? Да много было уже воспоминаний о войне, мемуаров, исторических исследований - серьёзных и не очень. А вот сказок, пожалуй не было. Они здесь не в переносном смысле, мол: "Рассказывай нам сказки..". Два понимания в данном случае: (1) сказки как уменьшительное от 'сказы', т.е. предания, пересказы, и (2) сказки как невыдуманные истории, но их содержимое расходится с общепринятым представлением о войне и поэтому отчасти напоминают сказку. Хотя подобных историй, несомненно, было множество, мне эти запечатлелись глубоко, поскольку я слышал их в детстве от своего отца, ветерана ВОВ. По нескольку раз рассказывал он мне забавные и не очень истории..
 Начну не с весёлой.


  Сказка первая.

  Отец был на фронте санинструктором. Во время наступления под Москвой оказался рядом с переправой через реку. Переправлялись люди, техника. Внезапно налетели немецкие самолёты, началась бомбёжка. И один танк застрял или заглох прямо на переправе - а это опасно, затор создал. Тут на "Виллисе" подъезжает генерал и в ярости: "Мать вашу, кто командир танка?" Подскочил молодой лейтенант, отдал честь, а генерал достаёт пистолет, и - бац его в упор.. "Кто помощник? Убрать танк немедленно!"
Танк завели, переправа продолжилась. Танк поехал по одной стороне реки, а "Виллис" с генералом по другой. Товарищ говорит отцу: "Смотри, сейчас он по "Виллису" плюнет". И точно, танк остановился, повернул башню, и ба-бах - в сторону машины. Они бегом туда - может медпомощь оказать кому. Куда там, всё вдрызг.. А кругом лихорадка, суета, бомбёжка, никто, возможно, и не заметил. А если заметили, так, скорее всего поняли танкистов. Ну а если донесли, то ждал тогда танкистов полевой трибунал и расстрел, а в лучшем случае - штрафбат, что почти одно и то же..

Сказка вторая.

После боя санитары выносили раненых. Вдруг наши слышат: кто-то поёт. Смотрят - двое, русский санитар и немец идут в обнимку пьяные и что-то горланят! Оказалось, наш санитар перевязал раненого немца, а тот налил ему шнапса из фляжки и пошли оба весёлые.. Ну, нашего солдата сразу на гауптвахту, а немца на допрос в командирскую землянку. Народ столпился, солдаты, медсёстры, и отец мой тоже сзади, через головы заглядывает. Интересно, немца в первый раз на фронте видит. 'Смотрю, а где же у него рога? В фильмах тогда показывали, что у них на касках рога. А у этого никаких рогов нет, вместо этого светлые волосы, голубые глаза, шёлковая рубашка, стрелки на брюках, запах одеколона. Смотрим на себя - грязные, мятые.'
 Но, как потом оказалось, стрелки прошитые, а рубашка шёлковая для того чтобы вшей легко было стряхивать над костром - их они так же как и наших солдат нещадно кусали. Но может, это версия такая наших солдат.
Немца допрашивают: Кто такой, кто по специальности? - Я специалист по дизелям. Я не хотел воевать, меня призвали. Ну его конечно сразу в тыл - специалисты такие нужны.
Такая вот наивная крестьянская душа у отца была - верил, что люди с рогами могут быть, верил киношникам!


Сказка третья.

Похожий случай - привели с поля боя немца, тот сам сдался. Также народ собрался посмотреть, и отец мой тоже. В землянке пленного допрашивают: Имя, фамилия, кто по профессии? Немец говорит: Я музыкант, я не хотел воевать, меня насильно отправили. - Где играл? - В оркестре (по-моему, в ресторане). - Кого из русских композиторов знаешь? - Чайковского, Мусоргского.. - подумал и добавил, - Льва Толстого.  - На чём играл? - На аккордеоне. - Ну-ка, дайте ему баян. Принесли баян. Немец взял, растянул мехи, прошёлся пальцами - сразу видно, профессионал. И вдруг неожиданно заиграл: "Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь.."
 Все сразу заулыбались - это было так неожиданно, всем стало хорошо.. Ещё бы! Это был самый популярный шлягер в исполнении Леонида Утёсова, джазмена №1 в СССР.
 И удивительно было видеть как в руках вроде бы врага рождается мелодия, любимая миллионами. Как чудесный подарок звучала она, извлекаемая - кем, представителем нации, в которых и которые только что стреляли? Оказывается, этот шлягер был популярен не только в СССР, но и в Германии до начала войны. Конечно, немец знал, что нужно было играть.. Вот так музыка и врагов делает друзьями!


Сказка четвёртая.

На нейтральной полосе было неубранное картофельное поле. А солдатам, конечно, голодно, вволю-то на фронте не кормили. Стали тянуть жребий. Выпало отцу. Взял он вещмешок, сапёрную лопатку и пополз на нейтральную полосу поздно вечером. Накопал картошки и уже собирался ползти обратно, как вдруг видит - кусты впереди зашевелились. Осторожно подался вперёд посмотреть, а там - немец глядит на него из-за кустов, тоже с мешком. Тоже за картошкой приполз, жрать-то всем хочется..
 Посмотрели они друг на друга несколько секунд, потом кивнули головами и поползли каждый в свою сторону. У отца хоть и был пистолет, но он и не думал доставать его. Во-первых, немец мог выстрелить и первым, а во-вторых, опасно шум подымать.
 Но главное, - и не хотел он в такого же бедолагу стрелять. Не хотел простой народ воевать, ни с той, ни с другой стороны - в этом отец был убеждён всегда. И когда в детстве смотрели всей семьёй телевизор, если начинался фильм про войну, отец вставал с недовольным видом: 'А пошли вы..' - махал рукой и уходил в свою комнату слушать "Голоса" - запрещённые в СССР западные радиостанции. Иногда добавлял со слезами на глазах: "Что это - показывают сытых, выбритых? На самом деле на передовой, в окопах замёрзшие, грязные, завшивевшие, голодные. Про себя тайком проклинают Сталина, так же как немцы - Гитлера".


Сказка пятая, послевоенная.

После войны отец служил фельдшером в охране лагеря для военнопленных японцев на Дальнем Востоке. Рядом был посёлок, станица Тигровая. Это Сихотэ-Алинь, уссурийская тайга. Пленные валили лес, конечно, еды им тоже не хватало. Однажды один японец поймал двух гусей и свернул им головы. Кто-то донёс начальнику лагеря, или хозяйка заметила. Начальник вызвал японского командира, а тот попросил не наказывать виновника, уверяя: Мы сами накажем.
На следующее утро этот японец стоял посреди посёлка на перекрёстке. Два гуся, связанных шеями висели через плечо. Японец был маленького роста, и гуси свисали до земли. Рядом лежала палка - каждый желающий мог ударить его. Японец простоял со склонённой головой весь день до позднего вечера. Никто его так и не ударил. Может, даже и жалели его. По крайней мере, по рассказам матери - это была уже её история - чувствовалось такое отношение. Вообще особого негатива по отношению к японцам как врагам СССР не было. Их брали жители посёлка помогать по хозяйству, японский врач лечил местных, пленные выменивали тонкий красивый шёлк у женщин на еду. Он был у некоторых намотан вокруг тела - видимо, их сильно не обыскивали. Показывали тайком кусок шёлка: 'Мадама, мадама, халясё, халясё' (хорошо то бишь). 

Вот такие запомнились мне про войну истории.