Искра

В старости нет никакой заботы.
Живешь просто. Катит и катит.
И неважно какого ты собой роста.
По сравнению с вечностью- одной стати.

        ***

И только за малый огонек держишься.
Будто горит фитиль у керосиновой лампы.
И время измеряется не годами, не месяцем,
А искрою, которая в глазах от пламени.




На Петрова накатилась хандра. Петров захандрил.
И то ему не так и это не так.
И дачные заборы фуксийного цвета(у Петрова был маленький заборчик из штакетника) нехороши и заваленные, ржавым железом, гнилыми досками, старой полиэтиленовой пленкой, огороды не живописны.
-Ишь ты!- сказал бы трудовой народ- Каков!
Но не весь бы народ сказал, а только часть его.
 Некоторые смотрели проще и легче.
- Пусть себе!- говорили они.

Более того,попадались и другие радикалы, которые шли дальше Петрова.
Они- о ужас!- обходились и вовсе без заборов.
 И ничего.  Свет не рухнул, мир не провалился в тартарары. И даже ничего не украли.
Так что и эти отщепенцы или, иначе говоря, неординарные личности поживали неплохо.
 Как говаривал Михаил Сергеич Горбачев, наблюдался плюрализм.
 Но Петров все равно хандрил.
Хандрил и был недоволен собой, поскольку не любил хандру в других людях, а сам- увы- ей поддавался.
Была еще она причина скверного настроения.
Причина тайная, в которой он и себе то признавался едва едва:
Дачная жизнь была хороша и здорова. Но вот народ..
Нет, не в том дело, что народ нехорош!
Народ, как народ. Всякий народ встречается. Но уж очень стары. Одни, можно сказать, старики.
На этом месте рассуждений Петров останавливался, осматривался вокруг, как будто кто мог подслушать его крамольные мысли.
 Он вдруг вспоминал, что и сам не юноша. 
Но недоумение длилось не более минуты. Петров быстро находил выход из затруднения.
- Ну и что не юноша. Зато сердцем молод!
Он хмыкнул и подтянулся.
Но тут же и засомневался
Тогда он подумал еще.
И пришло в голову нечто совсем иное.
Пусть он человек пожилой, а для кого-то даже и старик. Пусть! Это уж кто как скажет.
 Но собираться старикам вместе на даче в большом количестве совершенно не нужно. Последнее дело.
-Вот!- подумал он. 
-Надо стариков разбавить молодежью. А молодежь разбавить стариками.
Подумав, Петров не нашел изъяна в рассуждениях и мысленно поставил восклицательный знак.

Электричка Петушки- Москва шла ходко. Мелькали за окном знакомые осенние пейзажи. Пустошь, образовавшаяся от страшных пожаров десятого года заросла молодым деревцами и радовала приятной осенней желтизной.
 И Петров заметно повеселел. Дорога всегда действовала на него благотворно.
Он закинул нога на ногу и прильнул к прохладному оконному стеклу.
Электричка после Покрова была еще наполовину пуста. Рабочий люд, ездивший в Москву на работу, сладко подремывал перед суточными сменами.
 Напротив него сидела молодая женщина лет тридцати. Одетая неброско, но со вкусом.
Петрову был знаком такой типаж новых деловых женщин. Свободных, быстрых, толковых, но исключительно в своем деле толковых. У Петрова племянница была такая. Точь в точь. Палец в рот не клади!
Петров улыбнулся. Ему нравилась молодежь. Она была свежа и ничуть на него непохожа.
Женщина достала смартфон и принялась строчить эсэмэски. Пальцы ее так и бегали по клавишам.
 Вдруг в вагоне возникло оживление. Спящие беспробудным сном оживились, встрепенулись, захлопали двери, невесть откуда сформировавшаяся толпа пролетела мимо.
  Петровская соседка оторвавшись от телефона с любопытством и недоумением глядела на это людской поток.
-Что случилось?- спросила она у Петрова- пожар?
Петров улыбнулся. Девушка ему нравилась.
- Контролеры,- пояснил он.
- И что?- не понимая спрашивала она.
-А безбилетники от контролеров убегают.

- Почему же контролеры не заходят с двух сторон. Это вы можете объяснить?- девушка сразу ухватила суть.
- Ага! И Вы спрашиваете. Я и сам прежде не понимал.
-А теперь понимаете?
-А теперь понимаю.
-Так и объясните- потребовала она.
- Тут дело тонкое. Можно сказать психологическое, -начал Петров и посмотрев на девушку убедился что слушает она внимательно. Это вот цепкое внимание его всегда радовало в молодежи- Они бегут. По большей части молодежь бежит. Но и не только молодежь.
-Ну?
-И что же? Нужно их ловить? Вы думаете контролеры хотят их поймать? Да на что им такая морока!
- Пусть, пусть бегут, думают они,побегайте от нас. Это вам хлеще штрафа наказание будет.
Девушка задумалась.
- Это вы сами только что придумали?!
Петров посерьезнел.
- Вы умная девушка. Подумайте сами. Что им делать с безбилетниками. У нарушителей ни паспорта, ни денег. А если и есть - не дадут. Куда их вести? Ссаживать на полустанке? Или в отделение милиции.
Девушка вмиг прикинула. И согласилась.
- А ведь Вы правы!.
-То то и оно!- заметил Петров.

  ..А вот скажите,- обратился он к соседке, когда они уже разговорились по свойски и когда незаметно промелькнуло за окошком Фрязево и попутчица рассказала, что она адвокат и едет из Петушинского суда, где выступала с защитной речью,- а вот скажите- повторил он вопрос-
Ведь Вас, наверное, в суде не слушают?
- Это почему же- не столько рассердилась, сколько удивилась попутчица.
- А как же! Говорят, суд у нас всегда на стороне обвинения.
- Глупости. В хозяйственных делах( а я именно ими занимаюсь) надо только привести доказательства.
- Сомневаюсь- покачал головой Петров.
- И зря. Зря сомневаетесь- Катя, так звали умную попутчицу, задумалась. Но задумалась только на миг. Видно было, соображает она быстро.
- Вот Вы? Вы кто?
То есть как кто?- опешил Петров.
- Ну кто? По специальности.
-А. Понятно.- улыбнулся Петров. Разговор его все более занимал- Преподаватель математики.
-Теорему Пифагора сможете доказать?
- Прямо сейчас?
- Прямо сейчас. Сию минуту.
-Конечно смогу- задетый за живое, Петров полез за ручкой.
Теперь  улыбнулась адвокатша.
-Да я верю. Не надо доказывать.
Потом посерьезнела и добавила.
- И я докажу. Доказала. Сегодня в суде обвинителя в пух и прах разбила.

..Потом разговор продолжился и переходил от одного к другому, порхая легко, как бабочка и , Петров, между прочим, спросил, как ей показались Петушки.
- А что Петушки? Я из Саратова перлась Петушки рассматривать?
- Да. Скверный городишка..- согласился Петров- но одна достопримечательность у него есть.
- И какая же?- для поддержания разговора поинтересовалась Катя. Хотя прелести провинциального городка ее интересовали меньше всего.
- Музей Венекдита Ерофеева.
 Петров увидел, что Катя не понимает.
- Вы не знаете кто такой Ерофеев?
Катя не смутилась.
- Какой- нибудь местный купец- сказала она равнодушно.
- Вы меня удивляете, Катя, Вы же культурный человек.
Неужели вы не читали поэму "Москва- Петушки"?
- Катя вспыхнула, но профессия хорошо выдрессировала её. Она досчитала про себя до десяти и ответила с полным спокойствием.
- Вы ведете себя, как сноб. Но,- добавила она- я так и быть Вас прощаю.
Петров раскрыл рот, а потом от всей души рассмеялся.
- Простите, Катя, старого дурака!
- Ладно,- великодушно простила Катя. Рассказывайте про вашего Ерофеева.
И Петров рассказал.
..А тут уже и Москва- Курская. Поезд скрежещет, переходя с одного пути на другой, дергается, тормозя у платформы.
-Рад был познакомиться,- с удовольствием оглядывая попутчицу,заметил Петров-
Когда буду в Саратове непременно загляну.
Та весело рассмеялась.
- Ловлю на слове. Вот  моя визитка с телефоном. Звоните.
-А вот вам моя.








На Петрова накатилась хандра. Петров захандрил.
И то ему не так и это не так.
И дачные заборы фуксийного цвета нехороши. И заваленные, ржавым железом, гнилыми досками, старой полиэтиленовой пленкой, огороды не живописны.
-Ишь ты!- сказал бы трудовой народ- Каков!


 Петров хандрил и был недоволен собой, поскольку не любил хандру в других людях, а сам- увы- ей поддавался.
Была еще она причина скверного настроения.
Причина тайная, в которой он и себе то признавался едва
Дачная жизнь была хороша и здоровА. Но вот народ..
Нет, не в том дело, что народ нехорош!
Народ, как народ. Всякий народ встречается.
 Но уж очень старый народ. Одни, можно сказать, старики.
На этом месте рассуждений Петров останавливался, осматривался вокруг,  будто кто мог подслушать его крамольные мысли.
 Он вдруг вспоминал, что и сам не юноша. 
Но недоумение длилось не более минуты.
 Петров быстро находил выход из затруднения.
- Ну и что не юноша. Зато сердцем молод!
Он хмыкнул и подтянулся.
Но тут же и засомневался
Тогда он подумал еще.
И пришло в голову иное.
Пусть он человек пожилой. А для кого-то даже и старик. Пусть! Это уж кто как скажет.
 Но собираться старикам вместе в большом количестве совершенно не нужно. Последнее дело.
-Вот!- подумал он. 
-Надо стариков разбавить молодежью. А молодежь разбавить стариками.
Подумав, Петров не нашел изъяна в рассуждениях и мысленно поставил восклицательный знак.

Электричка Петушки- Москва шла ходко. Мелькали за окном знакомые осенние пейзажи. Пустошь, образовавшаяся от страшных пожаров десятого года заросла молодым деревцами и радовала приятной осенней желтизной.
 И Петров заметно повеселел. Дорога всегда действовала на него благотворно.
Он закинул нога на ногу и прильнул к прохладному оконному стеклу.
Электричка после Покрова была еще наполовину пуста. Рабочий люд, ездивший в Москву на работу, сладко подремывал перед суточными сменами.
 Напротив него сидела молодая женщина лет тридцати. Одетая неброско, но со вкусом.
Петрову был знаком такой типаж. Свободных, быстрых, толковых женщин.
 Но исключительно в своем деле толковых. А в остальном простодушно невежественных.
 У Петрова племянница была такая. Точь в точь. Палец в рот не клади!
Петров улыбнулся. Ему нравилась молодежь. Она была свежа и ничуть на него непохожа.
Женщина достала смартфон и принялась строчить эсэмэски. Пальцы ее так и бегали по клавишам.
 Вдруг в вагоне возникло оживление. Спящие беспробудным сном оживились, встрепенулись. Захлопали двери, невесть откуда сформировавшаяся толпа пролетела мимо.
  Петровская соседка, оторвавшись от телефона, с любопытством и недоумением глядела на людской поток.
-Что случилось?- спросила она у Петрова- пожар?
Петров улыбнулся. Девушка ему нравилась.
- Контролеры,- пояснил он.
- И что?- не понимая спрашивала она.
- Контролеры билеты проверяют. А безбилетники от контролеров убегают.
- Почему же контролеры не заходят с двух сторон. Это вы можете объяснить?- девушка сразу ухватила суть.
- Ага! И Вы спрашиваете. Я и сам прежде не понимал.
-А теперь понимаете?
-А теперь понимаю.
-Так и объясните- потребовала она.
- Тут дело тонкое. Можно сказать психологическое,
 -начал Петров и посмотрев на девушку убедился что слушает она внимательно. Это вот цепкое внимание его всегда радовало в молодежи
- Они бегут. По большей части молодежь бежит. Но и не только молодежь.
-Ну?
-И что же? Нужно их ловить? Вы думаете контролеры хотят их поймать? Да на что им такая морока!  Пусть, пусть бегут, думают они,побегайте от нас. Это вам хлеще штрафа наказание будет.
Девушка задумалась.
- Это вы сами только что придумали?!
Петров посерьезнел.
- Вы умная девушка. Рассудите. Что им делать с безбилетниками? У нарушителей ни паспорта, ни денег. А если и есть - не дадут. Куда их вести? Ссаживать на полустанке? Или в отделение милиции забирать?
Девушка вмиг прикинула. И согласилась.
- А ведь Вы правы!.
-То то и оно!- заметил Петров.

  ..А вот скажите,- обратился он к соседке, когда они уже разговорились по свойски и когда незаметно промелькнуло за окошком Фрязево и попутчица рассказала, что она адвокат и едет из Петушинского суда, где выступала с защитной речью,- а вот скажите- повторил он вопрос- Ведь Вас, наверное, в суде не слушают?
- Это почему же- не столько рассердилась, сколько удивилась попутчица.
- А как же! Говорят, суд у нас всегда на стороне обвинения.
- Глупости. В хозяйственных делах( а я именно ими занимаюсь) надо только привести доказательства.
- Сомневаюсь- покачал головой Петров.
- И зря. Зря сомневаетесь- Катя, так звали умную попутчицу, задумалась. Но задумалась только на миг. Видно было, соображает она быстро.
- Вот Вы. Вы кто?
То есть как кто?- опешил Петров.
- Ну кто? По специальности.
-А. Понятно.- улыбнулся Петров. Разговор его все более занимал- Преподаватель математики.
-Теорему Пифагора сможете доказать?
- Прямо сейчас?
- Прямо сейчас. Сию минуту.
-Конечно смогу- задетый за живое, Петров полез за ручкой.
Теперь  улыбнулась адвокатша.
-Да я верю.
Потом посерьезнела и добавила.
- И я доказала. Сегодня в суде обвинителя в пух и прах разбила.

..Потом разговор продолжился и переходил от одного к другому, порхая легко, как бабочка и  Петров, между прочим, спросил, как ей показались Петушки.
- А что Петушки? Я из Саратова ехала Петушки рассматривать?
- Да. Скверный городишко.- согласился Петров- но одна достопримечательность у него есть.
- И какая же?- для поддержания разговора поинтересовалась Катя.
- Музей Венекдита Ерофеева.
 Петров увидел, что Катя не понимает.
- Вы не знаете кто такой Ерофеев?
Катя не смутилась.
- Какой- нибудь местный купец- сказала она равнодушно.
- Вы меня удивляете, Вы же культурный человек.Неужели не читали "Москва- Петушки"?
- Катя вспыхнула, но профессия хорошо выдрессировала её. Она досчитала про себя до десяти и ответила с полным спокойствием.
- Вы ведете себя, как сноб.
 Но,- добавила она- я так и быть Вас прощаю.
Петров раскрыл рот, а потом от всей души рассмеялся.
- Простите, Катя, старого дурака!
- Ладно,- великодушно простила Катя. Рассказывайте про вашего Ерофеева.
И Петров рассказал.
..А тут уже и Москва- Курская. Поезд скрежещет, переходя с одного пути на другой, дергается, тормозя у платформы.
-Рад познакомиться,- с удовольствием оглядывая попутчицу,заметил Петров-
Когда буду в Саратове непременно загляну.
Та весело рассмеялась.
- Ловлю на слове. Вот  моя визитка с телефоном. Звоните.
-А вот вам моя.



На северо- западе Москвы есть такой район- Строгино.
На первый взгляд типичная окраина. Старые семидесятых годов дома девяти и шестнадцатиэтажные построенные для экономии впритык друг к другу.
Не повернуться не разойтись, не разъехаться. Как говаривал А. Зиновьев- человейник.
В семидесятые года и тому радовались. А потом запечалились. Однако, лет двадцать назад, будто тонкий ручеек потек среди пустыни.
Дома стали ремонтировать, прихорашивать. Дворы приводить в порядок: строить детские площадки, скверы, спортивные площадки, стоянки для велосипедов.
Насажали деревьев, кустарников, цветов. Да все со вкусом, с непривычной для русского человека заботой.
Построили отличное светлое просторное метро(кстати, метро и в советские времена радовало неприученный к красоте глаз.) Разбили около него бульвар, по которому с радостью гуляли аборигены.
Но что более всего радовало сердце не избалованного заботой партии и правительства народа Строгинская пойма.
Этот нечищенный водоем с неприятным запахом, утонувший в болотах и диких зарослях, предпочитали обходить стороной.
Но в нулевые и десятые годы все волшебным образом переменилось.(перечисление)
Что бы ни говорили о московском градоначальнике, в своем он деле он знал толк. Он не строил глобкальные прожекты, не обращал реки вспять, а обращал внимание на мелочи из которые собственно и складывалась обычная жизнь москвича.
 Благоустройство дворов, новые автостоянки, детские площадки, цветочные клумбы.. да все и не перечислишь.
Но, главное, он совершенно изменил Строгинскую пойму, сделав из нее парк, бульвар, место отдыха, причал для пароходиков..