О рёве раненого зверя и роже социума во весь экран

Ангелина Прудникова. Книга "Битва за литературу"

ЧАСТЬ 2 

ЗА И ПРОТИВ
   Думала, закончила разговор о книге Прудниковой. Но в руки попала мартовская газета « Графоман» № 3 (209) – редактор Николай Васильев предложил на суд читателей мнения: «за» Галины Щёкиной «Слово «битва» обязывает» и «против» Вениамина Кондратова «Ожидание и реальность» –  пришлось вернуться.
   
   На днях в магазине бросилось в глаза: цены заметно подскочили. Продавец, ничтоже сумняшеся,посоветовала сказать спасибо Путину, чему я удивилась,пожалуй, больше, нежели ценам. Причём здесь местечковые шторки и президент?
   Подобное недоумение ощутила после прочтения статьи Щёкиной. С первых строк  автор пытается объяснить (бестолковому?) читателю, что означает слово «борьба», а раз это война, то должны быть «раненые и убитые». И Ангелина-Серафима «могла бы стать жертвой, но чудом осталась жива». Иначе бы никто «об этом вообще не узнал». О чём «этом»? О её борьбе за литературу или за авторитет и имя? О бедных усопших авторах, которых вымели, как «сор из избы», чтобы «в избе было чище»? Целый пласт «ославленных» доверительных творческих отношений, с лёгкой руки автора статьи, – «сор»?
   Она считает, что литераторы в книге обезличены не случайно, потому что «литературная среда – это концентрация человеческих грехов и пороков». Разве? Так уж и вся?! «Удивительно, если кому-то ещё удаётся что-то написать, ведь любой талант просто обречён на вымирание (причины – отсутствие поддержки, денег, публикаций, будущего). Как-то карабкались до этого самого будущего, старались, из кожи вон лезли: публиковались в СМИ, поддержка была начинающим в редакциях, союзах. Какая-никакая, но была. Как в поговорке: «сначала ты работаешь на авторитет, потом он на тебя». Но чтобы разглядеть «рожу социума», да ещё «во весь экран»…
   Читаю дальше: «если бы автор сохранила настоящие имена, это вообще был бы расстрел»… Да ну?! Повторюсь: большинство имён персонажей сохранено. Кого из них? Или той же Серафимы? Так она сама вызывает огонь на себя! Автор статьи, с моей точки зрения, оскорбительно-небрежно рассуждает об изменённых Ангелиной именах-отчествах героев (для меня – собратьев по цеху), из-за чего: «они (персонажи) сливаются, да и бог с ними, пусть сливаются, спиваются и уходят». Насчёт "сливаются" согласна, с остальным  нет. Прикрытием небрежного отношения является вывод: «зато есть общественное явление с большой степенью обобщения».
   Не соглашусь с мнением Щёкиной, что «все таланты, перечисленные в книге, сбылись только благодаря главной героине». То есть Серафиме. Так кажется. На самом деле, кроме Гели-Симы, с «обезличенными» авторами продуктивно занимались в ЛИТО руководители Василий Ильич Шелыгин, Геннадий Павлович Аксёнов, Раиса Ивановна Пономарёва и не только. Но Ангелина Владимировна зачем-то сметает с творческого пути людей, пестовавших городские таланты, практически присваивая всю ЛИТОвскую работу! Мало того, уничижает, прихватив за компанию литераторов не её круга: припечатала Николая Васильева так, что тот, со слов В.Кондратова, категорически отказался читать прудниковский роман; редактора ведущей северодвинской газеты, в которой сама работала внештатным корреспондентом, не постеснялась назвать Кока-Колой… Будучи современниками персонажей, многие – героями книги, знаем Ангелину не хуже, чем она нас: для неё в литературе не существует авторитетов. Главное, чтобы она была на переднем крае, – содержание книги тому доказательство.
   «Рёв раненого зверя»? А сорок «заклеймённых» авторов в творческих стойлах по её милости? («А жжёт ли глагол?»)  Может, чем «реветь» и «биться» «в чистом поле», когда все оставили, винить всех и вся, стоит признать обиды и даже слёзы тех, кого потеряла? Во всяком случае, снять тем самым грех с души, если прощение не нужно.
   Со слов Галины, если в начале книги она сомневалась, даже «вскрикивала»: «не могут же все быть сволочами!» – то после прочтения книги поняла: «да, могут». Геля постаралась. За это её как автора можно похвалить. Только не хочется что-то. Пусть даже книжка, по мнению Щёкиной, «горькая», «наигорчайшая», и «за текстом стоит такая боль, что не дай бог никому».
  Дальше по тексту – схожесть литературных и издательских мук Галины с Ангелиной в «битве за литературу»: «растоптана своими коллегами по перу», «обрывали телефон, грозились, ругались нецензурно», союзы «сыграли свою тёмную роль», «литература отрывает руки, а обществу наплевать», «вот такое у нас общество»… Так и подмывает использовать совет продавщицы о Путине!
   В творческой среде я с прошлого века. Диву даюсь, что она, оказывается, «полная ненависти и злобы». Полноте, уважаемая! Нет единомышленников? Может, выбрали не то общение – сами же говорите – по собственной воле. Так что же виноватых-то искать «в чистом поле»? Вон Ангелина знала, зачем не с теми дружбу водит, опекает «неразумных» да падших – всех потом в книжку!  Подчистую! Заслужили, негодные. И возмущаться так же, как Галина недальновидным губернатором: «нет бы денег дать на книжку – куда там!». Даже неловко, право. Вон Васильев газету «Графоман» раскрутил на пустом месте. До сих пор на «подписке» держится. С миру по нитке на общественных началах активисты-стихотворцы издавали и издают коллективные сборники. Но «рожей социума» никто не выражался.
   Мнение есть мнение. Вывод о том, что Серафима «взяла под крыло весь белый свет», сделан Галиной Щёкиной всего лишь с подачи мастеровитого писателя. Честь ему и хвала. Щёкина, называя Серафиму "эпической", поменяв жанр романа на трагическое сказание, ратует за жизнь книги "Битва за литературу" в вечности. Так ведь издревле известно: что написано пером...

Про «скупые мужские слёзы» и "судьбу-злодейку"
   Разговор о кондратовском отзыве позволю себе начать с мудрой строки писания: «если же … недостаёт мудрости, да просите у Бога, дающего всем просто и без упрёков, – и дастся». Его мнение звучит примерно так, во всяком случае, созвучно. Начитанный товарищ, не растекаясь мыслью по древу, привёл пример – катаевский «Алмазный мой венец» и «Обитаемый остров» братьев Стругацких. Сравнил восприятие романа Стругацких с фильмом Фёдора Бондарчука по роману: «так изуродовать, сделать «пшик», нужно было постараться…». И, потому как стало понятно, о чём речь, скупо высказался о содержании нашумевшей прудниковской книги «Битва за литературу»: «не о поэтах и прозаиках, не о лириках и романтиках, не о деревенщиках и урбанистах, а об интриганах, предателях, карьеристах, наркоманах, подхалимах, пьяницах…», «вместо ожидаемых птицеловов, королевичей, ключиков»… И – с сожалением: «вот только не было главного – творчества. Ни строчки из их творений, ни слова из их прозы. Ни-че-го». Не принял. Не пришлось. А как ждал, заинтригованный названием: «борьба же, литература же»! Такая вот точка зрения. Правдивая. Без прикрытия.
6 мая, 2022