Исповедь

Я помню детских лет переживанья,
И юности прекрасные мечты.
Любовь и ненависть, цинизм, страданье –
Все уживалось в сердце той поры.

Сбежал я от родительской опеки,
В круговороте жизни и забот,
Лишь душу сохранить хотел навеки,
И разум отточить – души оплот.

Все было – вера, разочарованья,
Мужская дружба, ненависть врагов;
Порою гордость за плоды познанья,
Страх перед правдой, ужас лживых слов.

Бывал обидчив я сверх всякой меры,
Бывал я строг в суждении людей.
Но я любил, страдал, я жил и верил,
Что шёл дорогою всегда своей.

И я шагал, не загрубев душою,
Не обесчестив имени ничем.
И лик Фортуны видел пред собою,
Когда казалось – силам есть предел…

Но пробил час, и завертелась вьюга,
Год Вавилонской ночи наступил.
И перестали люди понимать друг друга:
Все выживают из последних сил.

Всего за год распались узы, связи,
И лопаются нити меж друзей…
Порой мне кажется, что мы из грязи,
Повадки мы копируем зверей.

Мне больно видеть нищенок-старушек,
Мне страшно зреть жестокости детей…
И словно залпом в сердце бьют из пушек
Жестокость, злость, неверие людей.

Я больше не дарю цветов любимой,
Их нежно заменяет поцелуй.
Не знает дочка, что такое сливы,
Мы говорим сквозь слёзы: «Не горюй!»

И лишь любовь хранит от безрассудства;
В мозгах тоска, печалится душа.
И только неудачи вкруг пасутся,
Ухмылкой злобной мне в лицо дыша!

И я старею сердцем и душевно,
Мечты разбились, жизнь дала урок…
И энтропия – погибель вселенной
Вползает в сердце, словно страшный рок.

Пусть не иcкал прощения у Бога,
Но не просил и сил у сатаны.
Я не ханжа, не ангел, не убогий,
Спасти хотел лишь сердце и мечты!

1992