Всё это

   Вступление.

Под мстительным прищуром Птолемея
внутри меня смыкаются миры -
одна рука от холода немеет,
другая высыхает от жары.
В боях противозначностей системы
рождаются герои и поэмы.

Не думаю, что сильно интересен,-
не все кипучим разумом полны, -
любителям побасенок и песен
о надоевшем облике Луны,
о повседневных вялых передрягах
и в них изнемогающих беднягах.

До мозжечка залитый древним ядом
случайных столкновений и разлук,
одним своим холодным тёмным взглядом
способный обезлюдить мир вокруг,
я урезонил  личные причины
и не примерил менторской личины.

Как насыщаться рифмой за обедом
вдогонку потрошённому тунцу,
так и считать мои заметки бредом
дозволено тупице и юнцу,
да, может быть, на пенсии майору,
способному ко всяческому вздору.

Тебе, мой друг, такое не простится,
иначе для чего я взволновал
покоем убелённые страницы,
рискуя их повлечь на карнавал,
на родовое буйство безобразий
под масками стеснительных фантазий.

Былые невербальные утехи,
избегнувшие внутренней борьбы,
зияют как громадные прорехи
на погребальном саване судьбы -
похоже, его жалкие огрызки
раздёргают вербальные изыски.
 
Судить собой содеянное - поздно,
в какое время ты бы ни грешил -
с рождения идёт утечка мозга
и недостача смелости души.
Родителю пустому из пелёнок
лучисто улыбается подонок.

Для обретенья собственного блага
я был готов, казалось, ко всему,
но молодецки глупая отвага
почила в удушающем дыму
отравы, под вуалью благовоний
доставленной из солнечных колоний.

Изъеденный проказами  плезира,
мой бедный разум медленно стихал,
я был неочевиден для эфира
и неизвестен будущим стихам.
И лишь во сне на искренние слёзы
слетались восхитительные грёзы.

Сумей постигнуть уровень неволи -
секущий сердце маятник ускорь.
Безсмертие души таится в боли,
упрятанной в пожизненную скорбь.
Свободный от привязанностей разум
из жизни вырвет времени заразу.
 
Враждебны человечеству все среды
земли, ветров, огня или воды,
науськивая ангелов на беды,
не можем расплатиться за труды.
При разном обустройстве и режиме
пребудем мирозданию чужими.

Пройти сквозь генетическое сито
способен только мелкий индивид,
не стоит удивляться, что элита
имеет низкий уровень и вид.
Нельзя до буквы цинику и хаму
поправить материнскую программу.

Разгадывая позы или пассы,
прочитывает истинный злодей
уныния грядущего гримасы
в улыбках жизнерадостных людей.
Он к этому торжественному мигу
приложит нескудеющую фигу. 

Болтается в безсмысленности особь,
униженно моля иль вопия,
но есть стихи, их слаженная  поступь
раздавливает книгу  бытия,
и в совершенстве хаоса потомки
навряд ли соберут её обломки.
 
Коль порешил, что в собственной основе
ты достоверно слаженный поэт,
прими совет  - пиши стихи о слове,
поистине, безбрежней темы нет.
И в каждом разе даже папарацци
не смогут к содержанию придраться.