Когда смотрю я на людей

Когда смотрю я на людей прохожих,
Или в местах их массовых скоплений,
Тем ощущениям внутри и чувственной истоме,
Я, врядли, точных подберу сравнений.
Они как дети, повзрослевшие лишь внешне.
Порой, и постаревшие с надеждой на вмешательство
Переживаю я за это и всё более чем прежде.
И, почему-то, чувствую вину, как будто, я имею обязательства.
Хоть знаю, что они ведомы, категоричны и наивны,
Я вижу всё это под ракурсом иным -
Как мать дитя любое мнит красивым,
Как человек прощает зло своим РОДным.
В одном и том же окружении или среде,
Одна бы от другой судьба не отличалась.
Одной подвержен был бы человек мечте,
И проишествия похожие со всеми бы случались.
Коль все до одного росли бы сиротой
(Конечно же в реальности такое невозможно),
То жили бы тогда все со жлобой.
Весь мир считали бы себе безмерно должным.
А если б все до одного в семье росли,
Где братья, сёстры, папа с мамой дружно жили -
Быть злыми бы они, ну просто, не смогли,
Коль порцию необходимую любви бы получили.
Насколько же зависит человек от абстоятельств,
В которых строилось его мировоззрение.
Коль рос он средь насилия и издевательств -
Наврядли испытает он ко благу вдохновение.
И Гения в себе он не услышит никогда.
И бескорыстно полюбить, понастоящему, не сможет.
Так получается, что виновата в том среда?
Та призма, сквозь которую мы друг на друга смотрим?

А как скоры мы-люди на расправу,
Взаимные укоры, травлю, осуждения.
И нужды лишь свои над остальными ставим.
Иль, максимум, того, кто с нами от рождения.
Но мнение у нас о человечестве великое,
Хоть в целом, вроде бы оно, как будто, малодушное.
И в обществе, так называемом, над общим - личное.
Друг другу мы становимся за выгоду лишь нужные.
Ну что же человек такой как есть.
Встречайте же меня во белом фраке (ШУТКА).
Во мне как и в любом - изъянов и не счесть.
Они и в Гулливере есть и в лилипуте.
Трудней всего увидеть и принять
Всё то, что тоже есть, хоть малое, но в каждом.
Порой, хорошее труднее замечать.
Хорошее увидеть в человеке важно!
И если злобен он, то значит есть увечия.
Бесчеловечности урон излечит лишь любовь.
Она способна проучать и не казнит беспечно.
Поправит, если надо, в глаз, не в бровь...

А для меня уж нет хороших иль плохих.
Есть степень объективности у каждого своя.
Она зависит от условий окружающих.
И от доступности ко своему осознанному Я.
И я люблю людей за их наивность,
За непосредственность и непохожесть.
Я чувствую ответственность, когда их явна мнимость.
И нет их недостатков мне дороже.
По ним я различаю свои лики.
Я вижу в них заботливую руку.
Изъяны неотвратимо приведут к ошибкам,
А промахи нам дарят опыт и науку.
Я в каждом узнаю себя - в святом и в душегубе.
Я просто вижу эти жизни как свои.
И тем кто осуждаем и тем кто судит
Я сострадаю - я - они!