Мф. 4, 4

«Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих.»                Мф. 4, 4.

Я наполнять ничем не склонен душу,
Как только Словом Божьим – им одним,
Весь мир до основания разрушив
В себе самом: что было дорогим,
То разлучало с Истиною Вечной,
Вело в погибель и склоняло ко греху,
Питало страсти скверною сердечной
И жажду утоляло, как «Тархун».
О, немощный, о, жалкий, о, безумный!
Как я прожил без Бога столько лет,
Псалтири глас не слыша сладко струнный,
На Божий зов безмолвствуя в ответ?
И сколько раз у смерти на пороге
Лежал распластанным, не зная слов молитв,
И за безверие, нечестие, пороки
Как часто был я Богом своим бит.
И крест носил, крестившись формы ради,
Но двери покаянья не искал.
И возводили демоны преграды
К тому, чтобы Писанье в руки брал.
Но потчевали щедро писаниной,
Внушая – дескать, Пушкин – наше всё!
И разум затмевали чертовщиной,
Бросая плевелы в душевный чернозём.
Но сколь какой верёвочке ни виться,
Приходит ей заслуженный конец –
В костёр все полетели баснописцы,
Глаза открыл Небесный мне Отец:
«Бог Слово – наше Всё! На этом точка.
Жизнь вечная, вода и хлеб, и свет!»
Прости, Отец, заблудшего сыночка.
Да, без Христа всё сущее есть бред.
Сойти с ума мирского – в этом благо,
Чтоб Логос воплотившийся расцвёл
В душе, а та, излившись на бумагу,
К себе бы привлекала рои пчёл.
Да, ересью я болен назорейской,
Страшней которой нет для князя тьмы.
С ума сошёл от мудрости библейской –
Христос «безумствовал», безумствуем и мы!!
И только тем горжусь я, что сим миром               
Безумцем назван, Церковью – тупым,
Что сжёг в огне я идольскую лиру
И славлю Господа всем существом своим!
Но сколько предстоит ещё работы,
Чтоб, каясь, смыть позор минувших дней,
Чтоб мир исторгнуть из себя кровавой рвотой,
Чтоб Разумом Христовым стать умней.