Картина ожила
Когда я наливал бокал от грусти,
Но более никто не видел нас –
Я и она – сливалися в одном искусстве.
Она сходила с полотна, слегка согнувши ножку,
И выпивала сладкого вина,
Улыбкой озаряясь понемножку,
И шла ко мне, как мягкая волна.
Я был сам не в себе, берет на голове все поправляя.
Лицо потело от жары, что сердце нагоняло.
Я лишь смеялся, хохотал, все размышляя,
Как все вокруг очарованием меня пленяло.
О, я любил ее! Любил те грубые мазки на веках,
Любил до смерти я за ней столь солнечный пейзаж.
И клал я новые мазки, не думая в потехах,
Какой же раньше был дурак, что не писал.
Как озарялось все, печаль, грусть отходили,
И сердце, что рвалось вмиг проходило.
Я бы молился на нее, да только все пустое.
Она в сознание живет, а значит – то иное.
И каждый раз, любовью к ней же окрыленный,
Я лишь боялся в жизни одного –
Что не смогу писать, вдруг окруженный
Сомненьем, страхом завтра моего.
Но стоило подумать мне, как вдруг
Она, печально улыбнувшись алыми губами,
Вмиг омрачалась, точно от томивших мук,
И более уже не оживала.
Свидетельство о публикации №122042306906