Aliens
в страстный шёпот, в смутный шелест...
Кто же в этом мире я?
Может быть, и впрямь -- пришелец?
Чую страх средь бела дня,
и висок от мысли ноет:
вдруг под кожей у меня
затаился гуманоид?
Он слетел сюда со звёзд,
крепко стукнулся о паперть,
потерял зелёный хвост,
заодно отшибло память.
Не утрачена вполне
лишь способность к мимикрии --
то, что ценится вдвойне
в постсоветской пост-России.
Но бесхвостым как ходить?
Помню, плакал я ночами.
Равновесие хранить
Будда мне помог вначале.
Кое-как доковылять
до работы мог я вскоре,
институтская же б--дь
мне успела преподать
всё, чему не учат в школе.
С непривычки-то, как бык,
так на телок и бросался.
Постепенно пообвык,
присмирел, пообтесался.
Накупил себе кассет,
пил и не однажды дунул.
В общем, сделался как все, --
так, по крайней мере, думал.
В никуда ушли года.
Стёрлись явные приметы,
что нагрянул я сюда
прямиком с другой планеты.
Выражением лица
не похож на инородца,
но вписаться до конца
ни фига не удаётся.
Заглянул на днях в бутик --
моего фасона нету;
от жратвы меня мутит,
и зарплата пахнет нефтью.
В лошадином табуне
трудно быть единорогом.
Я живу в чужой стране,
окружён чужим народом.
И страдаю я сам-друг,
хоть порою вижу ясно:
много нас таких вокруг,
гуманоидов несчастных.
Нам по тридцать-сорок лет.
Где здоровье? Где фортуна?
У меня есть друг Олег,
он сбежал сюда с Арктура.
На Арсении вина --
с Лирой он порвал все узы.
Сашу верная жена
ждёт в туманности Медузы.
Жизнь по кайфу тут была --
водка с пивом и потеха.
А потом пошли дела,
засосала ипотека.
Кто-то стал уж лысоват,
полюбил Россию нежно.
Не идёт голосовать,
но сочувствует, конечно.
Кто в секс-шопе на углу
демонстрирует новинки,
кто халву и пахлаву
предлагает всем на рынке.
Я -- по городу брожу,
на Полярную гляжу,
а со мной гуляет дама
с Эпсилона Эридана.
2011
Свидетельство о публикации №122042005935