я слышал их в темноте

я слышал их в темноте.
их голоса были похожи на бездонные бочки,
в которых все растворялось и беспричинно гибло.
их голоса лились свежим виноградным вином в ладонИ,
и я касался их, я касался их и пробовал их на вкус.
вкус бездонных голосов - он беспричинен, как экстаз,
и губы зависают над пропастью, чтобы почувствовать
этот экстаз, экстаз бездонности.
экстаз, он просто так не даетсЯ,
он просит максимального самоотречения и самоотдачи.
экстаз - он входит в двери восприятия, как король,
и отпихивает милостыню просящих с дороги.
экстаз входит в ворота.
это чудодейственное зрелище, позабыть его невозможно.
он входит медленными тихими шагами,
и его запросто можно принять за вора или попрошайку.
он не ждет ни почестей, ни аплодисментов.
он тих, как река на окраине ночи,
и голос его - лунный свет, серебрящий воду.
экстаз неожиданно распахнет свой халат -
и вот он, несметный тополь, возвысится над
осколками настоящего.
экстаз не рядится в старые одежды,
он одевает все самое новое,
все самое ничтожное для восприятия,
чтобы мы не заподозрили что-то неладное.
и когда он обнажается , когда он предстает во всей своей наготе,
скалы трепещут высоко в небе,
и горы сдвигаются с мест,
и чудища древние открывают свои тлетворные пасти.
голос входит в ворота - я слышал его в бездонной темноте.
это был голос бури. она была немногословна,
она не трепетала на ветру,
она не пела, подобно ветрам пустыни,
она не заигрывала с океаном, голос ее был -
голос молчаливых пространств,
голос заброшенных домов, где лилии пускают свои корни
поглубже, где забывается наша памятЬ,
и на свет выходит неискоренимое настоящее.
здесь, где буря говорит своим светлым языком,
где она раскрывает свои бутоны - здесь расцветает
экстаз.
он - это цветок,
что льет свой цвет поверх холмов и низин,
он устремляется далеко в горы, чтобы увидеть себя
настоящим, чтобы увидеть себя самим собой.
так прекрасен этот бурный, этот ненасытный цветок,
что он роняет свои лепестки безвозмездно,
и рушится, как кристалл льда, и трещит,
подобно надломленнной тверди.
так гибнет голос,
так прорастают новые вехи и бурные сдвиги плит
не дают нам покоя, пока цветок не скажет свое последнее
прощай. на окраине ночи он отдает самого себя -
дабы углубиться в бескрайние просторы,
он отдает себя как дар, как милостыню богам,
и твердые руки держат его немолчное величие,
которое никогда не забудется.