Дикий одинокий зверь ходит непокорно по владениям

Дикий одинокий зверь ходит непокорно по владениям Стихий.
Величественный главарь черпает руками морскую воду - и грязные смелые пальцы становятся белыми, на языке твоём теперь они вкусом соли, пепла от ночного костра и жгучих до души трав.
Одиночество от него в тебе как непреодолимый мост среди джунглей в ярко красный закат.
Но даже эти утехи не схожи с запахом пороха на корабельном берете с бархатом цветов и жалом золотым, воткнутым не в одно сердце.
Что твои дни на почёте людей, прошиблен в лицо, как слуга, ты вытрешь лицо перед ними, когда ляжешь под жестокие ботинки, тебя не спасет ни одна прорубь, ни одна свеча. Лишь свистят колодцы, самих себя как пленников топя.
Когда перешёл ты за дверь, я забрал твою жизнь, заменив твою душу на жернова под окончательный стон бессонницы.
Даже лес не заменит палубы свободного корабля, не знающего перед штурмом и криком смятения.
Я сорву оковы с дум, чтобы лететь как стрела, обращаясь на пути в сокола, зарницу, едину глазницу родства.
Глаза чужестранцев не теснят, как родные, готовые отсечь по частям то, что не подходит по маленькому размеру вымышленного мира, сколоченного из досок отклонений и травм.
На месте алтаря пляшут демоны, красивые бестии зла. Но иллюзии их уродливы, как забирающая жизнь игра.
Свирепое сердце сгорает от мести Любви, возжелав огонь, пока все окна сами не станут сквозь века из песка и наступит на подол платья Тьма.
Из страданий своих карту сокровищ соткал, иглой сквозь позвоничник я вшил прямую бесстрашную сталь.
И как арфа - каждый мой позвонок.
Мелодия несётся из угла, где мироточит тишина.
Сочится ледяными лужами жаркая борьба, и стынет кровь от безпризорного огня.
Одной ногой в богах, другой на сатане с ножом у его шеи.
Здесь занавес подобен выдоху дна и одновременному вдоху Поднебесья.
Не можешь держать язык во рту - ты камнепад, друзья твои - река, что рушит ту прекрасную скалу на твой прелестный череп.
И клич хищных милых птиц как перламутра звон летает родником, моя голова - моя бастилия, моя кровь - моя орда, и мой опущенный венец - моя дань ночлегу,
Заглушена извергающимся воем из лёгких моей песни твоя оргия.
Многоликий жрец выпивает ночь миллиарды стонов, закатывая глаза под веки.
Здесь зверь дерётся с ветром, когтями ритмы вырезая по дереву, движения танца выводя клинком кошачьего сражения.
И, подхватив ногою рассветные облака,
Мчатся каблуки рокового колдуна,
И трость карает звёзды в неповиновении.
Здесь призраки - союзники пути, а люди на пути становятся пророкам как враги.
Здесь Бездна, одетая вся в роскошь поглощает влагу из глаз, как Солнце заходит голым в океан, плывёт китом среди акул блаженно.
И молодость стекает по лучам к твоим слезам, перерожденным заживо надеждам.
Вдохни мою любовь с всёперебивающим запахом хвои сполна, испей из котлована настойки из ягод, и пусть тьма внутри тебя станет янтарным светом.
Оставь их взгляды, стань взором безлюдных пустынь, будь посланником в грёзы иных миров, где имеешь ты всё, чтобы делать, что должен, а не то, что позволил другой.
Здесь ты наедине со всей своей печалью и радостью перед ликом последним судьбы, растянутой в магической истории на вечность.
И чем глубже ты падаешь в космос, чем острее словами твой нрав и прочнее покров. Сожми свой кулак и ударь в гонг, начни бой вглубь себя за свою честность.
Мужчины и женщины перевоплотясь на одре, парят над своими телами и воют как волки на свои же тела.
Если они не тюрьма, то почему в них столько боли, почему настигает их старина, прежде чем они хоть на каплю созреют, как спел виноград в моих оскалистых крепких зубах?

Когда шепчет листва и несёт тебя в рай, где любовь - не отказ от безумства, где любовь - это вызов себе каждый день сгорать в исповедях пахнущего природой тела, ты пройди в своё сердце и заклинай, пока не закончатся все силы до дна.
Сноси печать, бейся о причал и сокрушай.
Таинство Преданности - побег из запретов.
Священные жерла моих вен как звуковые трубы церковного хора, слившегося мстить убийцам за сожжение.
Я возведу тебя как бессмертного голема из сновидений, но чем дальше от магии твоя душа, тем больше хлынет воды и рушишься ты, перестав верить в Дух, что не даёт тебе слиться с берегом, стирающим всё в гладкие окаменелости.
Бей сильнее по мне, Судьба, обжигая меня, как Кузнец крепи моё тело.

Пусть всё становится живой плотью до последнего куска.
И я обращусь из горной стоячей реки в камнепад, пробивающий дамбу, чтобы дать всему живому шанс пробудиться из сна.
Я стану вершиной, что каждый от дрожи сойдёт с ума, а во мне не дрогнет ни одна черта.
Желанная рука кладет на мою ладонь, и я лечу в твой поцелуй.
Пока она ломает чернильное перо,
Вонзается в бесчисленные груды дневников неистовый меч.
И кровь из них льётся, они стали плотью моей, столь же живыми, как моя бесценная душа.
Сначала ты думаешь, что видишь себя в отражениях чужих зеркал, а через миг ты не веришь в то будоражащее, что чувствует твоя спина и кожа.
Ты зовёшь меня тысячи раз, но в моих глазах блестит лишь Смерть, вонзаясь насквозь в ложь, нависшую над моей истиной.
Пуля, выпущенная в воздух, голодна на плоть.
Закапывал и присыпал послания потерянных миров, пока не наступил момент принять решение их знать как то письмо твоё, что ныне стало на ладони моей проклятой меткой.
Я люблю тебя, когда чувствую, как обнимаешь ты меня.
Но я должен сделать
Шаг вперёд
В Бесконечность.
Сожми меня покрепче и ступай.
Предашь - повешу я тебя на палубе как твой последний белый флаг.
В гробу я ни за что не останусь, ты знай, я буду преследовать Дыханием божественной нежности.