Всем ветеранам пою я песню

I
   
   С того момента, как всколыхнулось Победы Знамя, уж семь десятков годов промчалось.  Синеет небо, и солнце светит, в зените стоя.
   Щебечут птицы, и ароматом цветущих вишен наполнен воздух. Спешит природа людей поздравить с Девятым Мая.
   Пойду с друзьями я в Парк Победы, и там, как прежде, мы в память павшим венки возложим.
   В году прошедшем гулял я в Парке и вдруг увидел: в тени аллеи сидели рядом старик и мальчик. На их рубашках виднелся бантик двухцветной ленты.
   Старик как будто о чём-то думал. Сидел он молча и вдруг заплакал. Увидев это, курносый мальчик спросил с тревогой: «Скажи, дедуля, о чём ты плачешь? Неужто кто-то тебя обидел?»
   Старик ответил ему сквозь слёзы: «Ну что ты, внучек! Нет, я не плакал, я просто вспомнил отца родного.
   Тебе он прадед, а мне он папа. Он бил фашистов, был трижды ранен и пал геройски в бою под Курском».
   И заблестели глаза мальчишки: «Прошу, дедуля, поведай внуку о том, как прадед на фронте бился с ордой фашистов!»
   Старик подумал и согласился: «Да, знать героев былых сражений обязан каждый!.. Но для начала скажу, что немцы на нас напали без всякой вести. Ну, внучек, слушай, как это было…

II

   …Уже светало. Вставало солнце, тускнели звёзды. Заря ласкала деревьев кроны, вершины неба внимали пенью и трелям птичьим.
   Стояло лето. Теплом июньским был полон город. Восток искрился лучами солнца, и лёгкий ветер шуршал в вершинах берёзок стройных. В домах московских в своих квартирах дремали люди…
    А у границы стояли немцы в грязно-зелёных своих мундирах и молча ждали. Гудели басом моторы танков Pz-4. И эти танки начать готовы план «Барбаросса».
   Эскадра «Юнкерс» поднялась в воздух гораздо раньше и курс держала как раз на солнце, готовясь сбросить на землю бомбы…
   Проклятый фюрер послал фашистов, чтоб уничтожить народов многих во имя Рейха.
   Орудья немцев задрали дула, нацелясь в небо. Ещё минута – и град фугасов летел со свистом, буравя воздух. И ранним утром вблизи границы вдруг разразился ужасный грохот.
   Земля стонала, рвались снаряды. С ухмылкой едкой пошёл в атаку фашистский изверг. В Москве куранты пробили звонко часа четыре.
   Проснулся город. И Левитана тревожный голос поведал людям: «Сегодня утром в часа четыре на нас напали без объявленья военных действий полки фашистов.
   Но не пугайтесь – врага мы сломим. Нам не впервые. Мы Бонапарта прогнали в шею, и точно так же повержен будет свирепый Гитлер!»
   Твой славный прадед принёс присягу, поклялся честью, что защитит он края родные от силы чёрной.
   Он был в то время младым мужчиной, высоким, сильным. А в сорок первом ему минуло уже за тридцать.
   Он был женатым. Его супруга в своей утробе меня носила уж третий месяц.
   Узнав, что мужу уйти придётся на фронт и биться с волной дивизий солдат фашистских, жена младая, невзвидя света, с рыданьем громким к нему прижалась.
   Запричитала: «О горе, горе! И на кого ты меня покинешь, соколик ясный?! Я знаю, глух ты к моим рыданьям, ты непреклонен. Но я ребёнка ношу под сердцем, о нём подумай!»
   Обнял твой прадед свою супругу и молвил слово: «Иду я биться за честь, свободу родного края, чтоб не глумились враги над нашей страной великой».
   Жена в объятьях у мужа плачет: «Ах, сердцем чую, ты не вернёшься, в бою погибнешь!»
   «Раз я погибну, так хоть достойно, погибну с честью, как подобает бойцам отважным! Не побоюсь я от ран скончаться в жестокой битве!
   Но если с фронта вернусь и дома уже не встречу тебя живою – умру от горя!.. Вот что мне страшно… Ну а теперь нам пора прощаться».
   Жена младая супруга с жаром поцеловала, и, заключивши жену в объятья, с ней муж простился.
   Она осталась одна в квартире, пустой и тихой. Одна осталась, и слёзы снова застлали очи…

III

   Две мощных силы друг с другом бились в смертельной схватке.
   Первоначально красноармейцы несли потери; уж сто дивизий лежать остались вблизи границы. Не встать им больше…
   Фашистский натиск сдержать солдаты, кажись, не в силах. Однако скоро они узнали: фашистский вермахт захват столицы земли советской готовить начал.
   И всколыхнулись красноармейцы: «Страна большая, а не отступим: Москва за нами!»
   Настала осень. К Москве уж рвался тайфун фашистов. Бои и битвы велись к столице почти вплотную…
   Но напряженьем, упорством стойким и героизмом красноармейцев враг наконец-то был остановлен и прочь отброшен.
   
IV

   Прошло три года. Красноармейцы разбили фрицев под Сталинградом. К тому моменту жена младая родить успела и стала мамой.
   Тогда мне было уже два года. А вот отца я в глаза не видел. Лишь на портрете видал мужчину в обнимку с мамой…
   Мать говорила, что это папа. Смотрел я, слушал. И мысли эти в мозгу засели: «Любимый папа!..»
   Мой папа, он же твой славный прадед, уже отведал сражений вкуса. Три раза ранен он был на фронте: осколок, пуля и штык винтовки его пронзали.
   Но он держался, как подобает бойцам отважным. Бывало, выйдя из лазарета, хватал винтовку и устремлялся опять в атаку.
   А в сорок третьем он стал танкистом и уничтожил уже немало машин фашистов.
   К наградам многим твой славный прадед бывал представлен. И заслужил он медаль Героя в бою под Курском.
   Взбешённый Гитлер кричал, что нужно красноармейцев сровнять с землёю. Два миллиона солдат фашистских в грязно-зелёных своих мундирах пошли в атаку.
   Кичились фрицы своею мощью: им на подмогу ползла армада зверей железных – немецких танков.
   Ещё б не звери – пятнадцать сотен тяжёлых «тигров» и восемь сотен «пантер P-10».
   Но не боялись красноармейцы железных монстров, и слышен чётко был гул моторов советских танков.
   Твой славный прадед сражался храбро, стреляя метко и поражая машины фрицев.
   Но он не думал, что в этой битве ему, и танку, и экипажу жить оставалось две-три минуты…
   Вот в перископе увидел прадед, что дуло «тигр» своё направил им прямо в башню.
   Но не отдал он приказ мех-воду, чтоб тот направил их танк в сторонку и уклонился. Нацелил пушку как раз на «тигра», и дуло в дуло стояли танки.
   «Огонь!» – команду отдал он резко, и в то же время фашист проклятый прогавкал: «Feuer!»
   Одновременно взревели пушки. Тяжёлый «тигр» мгновенно вспыхнул, исчезнув в бурой пучине взрыва. А у советской машины лёгкой пробиты баки.
   От взрыва в воздух на десять метров взлетела башня и, кувыркнувшись, вдали упала…
   Погиб достойно твой славный прадед. Погиб он с честью, как подобает бойцам бесстрашным.
   Уже посмертно был он представлен к награде высшей – ему досталась медаль Героя…»

V

   Старик закончил рассказ, и снова слезами очи его набухли: «Отец родной мой! Мне так хотелось тебя хоть часик живым увидеть!
   О ветераны, хвала и честь вам! Вы разгромили орду фашистов и мир вернули земному шару! И я спешу вам за всё за это сказать спасибо!»
   Старик закончил. Но мальчик долго не шевелился. Сидел он молча, открывши ротик, глаза сверкали.
   Спешите, люди, сказать спасибо тем, кто сражался, своею кровью и потом горьким придя к победе! И постарайтесь сказать им это не только в праздник. Должны героев мы помнить вечно, но вспоминаем о них обычно лишь в День Победы…
   Всем ветеранам пою я песню!..

Тбилиси, 05.05.2017