Morrissey. Шинейд Моррисси. Между тут и там

*
Никто, похоже, не знает, зачем на шеи каменным
младенцам в храмах надевают фартуки.
Священник поминает «честь».
Путеводитель по Киото говорит: им «холодно
на обратном пути от нас до детского рая».
Смотрю на них, сидящих на корточках отраженьями Будды,
до горла завёрнутых в плюшевых мишек и поезда.

*
Ужасное, как костяное поле, есть под горой Икеда кладбище
выкидышей. Ни цветов, ни мандаринов, ни сакэ, ни фартуков –
бассейн двухчастных каменных тел: квадратное тело, круглая голова.
Как упёршиеся в стену солдаты востока, они бы вышли погулять –
расплескались повсюду с энергией жизни, так рано покинувшей их.
Но тела даже в смерти раскрываются там и тут –
бесхозные шары в бассейне с закатившимися головами.

*
В крупнейшем в мире деревянном доме
сидит японский главный Будда. Подняв ладонь, он останавливает зло.
Другая, плоская рука – для утешения и обещания, настолько плоская,
что можно прикоснуться к пальцу. Его цветок лилии раскрылся.
Его скрещенье как паденье в свет.
Падай со мной, говорит, и вознесёшься аж до самой крыши
крупнейшего в мире деревянного дома.

*
Когда Нагасава входит в дом мёртвых
он оставляет у входа камеру и треногу
дивный голос для караоке чудный массаж ступней
живость классной комнаты атеизм тяжёлого рока
и скользит на татами зала молитвы
способный возвысить любую душу
отсюда и до Огаки к самому раю.

2022 (перевод)

*
Sinead Morrissey. Between Here and There

*
No one seems sure of the reason why aprons
are tied to the necks of stone babies in temples.
The priest says 'honour'.
The guide to Kyoto City mentions 'cold
on their journey away from us to the heaven for children'.
I look at them squatting in Buddha-reflection,
wrapped up to the throat in teddy bears and trains.

*
There's a graveyard for miscarriages under Ikeda Mountain
as stark as a bone field. No flowers, tangerines, sake or aprons
but a basin of stone bodies in two parts: square body, round head.
Like oriental soldiers contained by a wall, they would go walking –
spill over with all of the energy for life that fell out of them too soon.
Except that even in stone some bodies have opened –
loose balls in the basin where heads have rolled.

*
Inside the biggest wooden building in the world
sits Japan's greatest Buddha. One hand raised as a stop sign to evil.
The other is flat, flat with comfort and promise, flat enough
for all of us to nuzzle his thumb. His lily flower opened.
His crossing was a falling into light.
Fall with me, he says, and you'll be raised to the heights
of the roof of the biggest wooden building in the world.

*
When Nagasawa visits the house of the dead
he leaves at the door his camera and tripod
his champion karaoke voice his miracle foot massage
his classroom dynamics his rock-hard atheism
and slips onto the tatami of the prayer room
as the man who can chant any you-name-it soul
between here and Ogaki to paradise.

*