Вторая жизнь Очерк

СЕРГЕЙ  НОСОВ
ВТОРАЯ ЖИЗНЬ
ОЧЕРК


   Жизнь у меня как будто разломилась надвое.
    Первая моя жизнь - с рождения и до 2015-го года.
      А вторая моя жизнь - с 2015-го года и до настоящего времени.
      И я чувствую, что эта вторая моя жизнь только разворачивается и только начинается по настоящему. Хотя она и вышла уже «на плато», достаточно ровное и комфортное, около двух лет назад.
         В первой своей жизни я по большому счету жил только мечтами. В мечтах мне рисовалось мое замечательное и непременно творческое будущее.
            Но мечты не сбывались. И их все чаще сменяло все более мрачное и безысходное миросозерцание, печальный и подавленный взгляд на свою жизнь и на окружающий мир.
              Я уже много раз писал что с детских и особенно с отроческих лет я чувствовал себя поэтом и только поэтом.
                Но в советское время поэтом мне не дало стать окружающее советское общество, его требования и порядки - я совсем не подходил для образа советского поэта.
               Не понимал как надо с восторгом писать о том, что мы строим коммунизм. Не умел быть безоблачным оптимистом, верящим в «счастье жизни». А это от советского поэта непременно требовалось.
                И далеко не сразу  я и по настоящему нашел себя в поэзии.
                В рифмованных стихах я в юношеские годы чувствовал себя скованно. Не умел раскрепоститься. И вообще давно уже считаю, что рифмованная поэзия в целом исчерпала себя во всем мире, в том числе и в России.
               Пишущие и ныне рифмованные стихи непременно сбиваются на подражание нашей классике - Ахматовой  и Пастернаку, Маяковскому и Есенину.
                У этих поэтов нет своей яркой индивидуальности в поэзии. Их стихи легко перепутать. И у них в сущности нет даже индивидуального творческого почерка в поэзии.
               Все говорит о том, что рифмованная поэзия изжила себя.
                Я это на самом деле чувствовал. Но выхода долгое время не находил. Просто даже не приходило в голову, что надо избавиться в стихах от сковывающей рифмы - и это само вдохнет в мои стихи новую жизнь и принесет поразительную творческую свободу.
              Лишь около 27-ми лет я начал писать стихи без рифмы - освоил свободный стих. Который чаще всего принято называть верлибром.
                Рифма в моих стихах встречается порой и до сих пор, - но спонтанно, непредсказуемо и  только изредка. В этих случаях она усиливает поэтическое начало стихов. Но если бы стала константой в моей поэзии – несомненно только губила мы мои стихи.
                Внутреннее мое удовлетворение от того, что я наконец нашел себя в поэзии не было, однако, долгим.
                Меня все равно не печатали как поэта в официальных журналах. Хотя я сам и понимал, что моя поэзия теперь - яркая и необычная, новаторская для России. А мои судьи и критики - литературные обыватели, люди без настоящего эстетического чутья, неспособные подобную поэзию оценить.
              Понимать я мог все это однако сколько угодно. Но от подобного понимания мне легче не становилось.
               Тебя не печатают, твои стихи лежат стопками в твоем письменном столе и  в чулане… Их никто не видит и не читает. Чему тут радоваться?
             Я пытался печататься как поэт и эссеист в ленинградском самиздате советских времен под псевдонимом (в частности в самиздатском журнале «Часы» издававшемся замечательным деятелем литературного андеграунда в нашем городе Б.И. Ивановым).
             Но даже сам тираж «Часов» - 12 экземпляров на тонкой папиросной бумаге, дважды набранных на обычной электрической пишущей машинке - конечно был слишком незначительным для того чтобы сколь-нибудь широкая литературная аудитория этот журнал могла читать. Тем более, что последние - пятые и шестые экземпляры -  отпечатанные на пишущей машинке тех времен вообще читались плохо и с трудом.
            Радость приносило мне тогда - все таки молодому еще совсем человеку - само общение с Борисом Ивановичем Ивановым. Помню, что он жил на набережной Карповки в старом дореволюционном доме, невдалеке от нынешнего Каменноостровского проспекта и  конечно в коммунальной квартире.
              Я часто бывал у Бориса Ивановича как литературный гость, представитель той независимой ленинградской литературной молодежи, которую он привечал и с мудрой любовью опекал.
                Поил он меня чаем с печеньем. И мы беседовали о литературе и культуре, иногда вскользь касались в наших  беседах  и темы «литература и общество.»
                Некогда Борис Иванович Иванов был и членом ленинградского отделения союза советских писателей, публиковал некоторые свои литературные произведения в официальной печати (без этого факта его бы в советский союз писателей собственно и не приняли).
                Но из советского союза писателей Б. И. Иванова все таки конечно исключили - за смелую критику своих коллег по союзу.
                С тех пор работал Борис Иванович в котельной или «в кочегарке» как раньше говорили. Но не унывал.  Хотя никакой литературной или иной карьеры не сделал. И его по всем формальным признакам можно было бы считать неудачником и в литературе и в жизни.
                Однако комплекса неудачника у Бориса Ивановича и в помине не было. Он был большой жизнелюб. Хотя и человек спокойного темперамента и вполне здравомыслящий.
                Помнится, мы ездили с ним однажды на Вуоксу, в Приозеркс, где взяли напрокат лодку на лодочной станции и провели вместе несколько дождливых осенних дней на озерах Вуоксы, ловя рыбу, живя в палатке, готовя пищу и греясь у костра.
                С тех пор я лучше узнал этого замечательного человека.
                По моему мы ездили на Вуоксу в 1983-ем году, уже после смерти Брежнева. Я чувствовал, что советский строй «дышит на ладан». Хотя вся страна молчала. И ничто внешне не предвещало ни ее будущего распада, ни каких-то больших перемен.            
                И я говорил тогда  Борису Ивановичу со всеми надеждами своей молодости, что «вот что-то будет скоро», «что-то непременно произойдет» и «вся страна изменится.»
                Борис Иванович в это не верил. Он был готов и дальше долгие годы работать в котельной, жить в ленинградской коммуналке на Карповке, издавать журнал, дважды печатающийся на папироской бумаге на обычной пишущей машинке… И быть счастливым.
                Удивительная и истинно русская судьба!
                Пусть по настоящему большого таланта у Бориса Ивановича, видимо, и не было. Но он был несомненно  умен, наделен эстетическим чутьем и по человечески благороден. А главное - у него было замечательное чувство правды жизни. Очень русское чувство - едва ли не лучшее чувство во всяком настоящем русском человеке.
                И я счастлив, что жизнь меня в молодые годы сблизила с Б.И. Ивановым. И рад я конечно и тому, что вот сегодня неожиданно для меня самого довелось мне вспомнить о Борисе Ивановиче Иванове.
                Светлая ему память от нас всех кто его знал и помнит!
                Насчет политических и социальных метаморфоз в нашей стране – правы были в том дискурсе на самом деле оба. И я и Б.И. Иванов.
                Да вскоре изменилось и трансформировалось многое в нашей стране. Пал коммунизм. Пало советское государство.
                Я это как будто предчувствовал.
                Но ведь с другой стороны - для культуры, для литературы - новые времена стали только хуже.
                Теперь можно говорить уже о том, что все писатели в том или ином смысле «работают в кочегарке» - им никто не платит, они не нужны ни государству, ни современному обществу.
                Они стали по сути маргиналами. И прозябают в нищете. Или литература для них - только забава. А сами они - бизнесмены, менеджеры, чиновники…   для которых их собственное сочинительство не имеет никакого значения.
                Однако, возвращаясь к описанию своей «первой жизни», скажу, что в период знакомства с Б. И. Ивановым я уже работал  Старшим Научным сотрудником Института Русской  Литературы (Пушкинский Дом) Российской Академии Наук. Защитил в Ленинградском Университете (на историческом факультете) кандидатскую диссертацию по русскому славянофильству.
                И я конечно боялся потерять свое место старшего научного сотрудника Пушкинского Дома из за связей с литературным андеграундом.
С Борисом Ивановичем Ивановым я общался все таки с опаской…
                Тем более что примеры разрушения жизни людей из за их связей с запрещенными организациями и «несоветскими» людьми были в те времена на каждом шагу. По крайней мере в Ленинграде.
                Мои официальные поэтические публикации в советское время были в полном смысле слова единичны - и самой значимой из них стала публикация ряда моих отличных и запоминающихся верлибров в замечательной «АНТОЛОГИИ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», подготовленной и изданной в 1989 году в Москве Кареном Джангировым.
                После этого русские верлибристы меня узнали и пытались поддерживать. Но они и сами оставались в загоне и помочь мне в сущности  ничем не могли.
                Проекты были - некого русского «Союза верлибристов» …
                Даже изготовили и выдали мне «белый билет» этого Союза (это не шутка - билет был действительно белым). Но все это конечно закончилось - НИЧЕМ.
                Причем я отчетливо помню, что большими поклонниками господина Джангирова и организаторами мифологического «Союза верлибристов» были Сергей Шаталов и Марина Орлова из Донецка.
                Из Донецка!!! Как они там ныне? Живы ли?
                Помнится еще недавно я видел в Интернете, что Сергей Шаталов входит (входил на тот момент) в какую-то литературную редакцию в Донецке. Какая там может быть редакция если там ракеты взрываются в центре города??!!!
                Я желаю всей душой Сергею и Марине (если она жива) быть счастливыми и жить, долго и счастливо жить на этой земле!
                Ну а потом… Короткая «романтика свободы» быстро кончилась для меня. В Пушкинском Доме нам платили просто мизерную зарплату все 1990-е годы.
                Я чувствовал бесперспективность своей службы в Пушкинском Доме.
                На вид - это было престижно. В Пушкинском Доме и в мое время работали прославленный академик Д.С. Лихачев которого я (в основном через моего отца) хорошо знал лично… И академик А.М. Панченко большой друг и почитатель Льва Гумилева, известный народу по множеству ярких телепередач.
                С Александром Михайловичем Панченко у меня было и личное взаимопонимание. Я бывал у него дома. Мы не раз беседовали о жизни предельно откровенно. Не говоря уже об общих литературных интересах.
                И Дмитрий Сергеевич Лихачев меня уважал и ценил. Называл необыкновенным человеком. Говорил об этом не раз моему отцу. 
                Вы скажите что я безумно расхвастался? И вы будете отчасти правы. Это хвастовство пенсионера, живущего одиноко годами в своей квартире в обычной пятиэтажке и пишущего стихи, которые никому не нужны. И никто за эти стихи никогда не предложит ни копейки.
                И даже читатели моих стихов на сайте СТИХИ. РУ- они никогда мои стихи не похвалят… Хотя читают их постоянно.
                Чаще всего читают мои стихи одни и те же люди -
- видны же в Кабинете Автора на этом сайте  их имена или псевдонимы -  без конца читают мои стихи… Но похвалить меня как поэта хотя бы в двух словах они при этом ни за что не хотят.
                Чему же тут радоваться? И от чего быть счастливым?
                Но дело в том, что вернувшись летом 2015-го года в поэзию после двадцатилетнего перерыва я вновь пронзительно ощутил счастье жизни - это мое!!!
            И я ясно почувствовал тогда – я все таки прирожденный поэт! И я творю, я пишу чудесные стихи! И я полон энергии и молодой силы жизни!!!   
                Все это изнутри полностью преобразило меня. Я больше не верю, что я могу скоро состариться и умереть. И я счастлив!
                Хотя мне за все мои публикации нынешние поэтические во множестве литературных журналов в России и за рубежом может быть в сумме заплатили десять или пятнадцать тысяч рублей. Нередко даже не присылали авторские экземпляры журналов с моими публикациями.
                А ряд журналов которые меня неоднократно публиковали как поэта и автора философской эссеистики - «Камертон», «Русский переплет» и др. -   это и вообще Интернет-журналы, не имеющие печатной версии.
                Нет собственно никаких объективных причин для ощущения своего творческого триумфа.
                Но я действительно счастлив ныне. И все себя отдаю все новым и новым стихам,
                Я конечно понимаю, что жизнь непредсказуема во многих случаях. И я конечно знаю, что то у меня например на бумаге не сохраняются все 27 тысяч моих стихотворений - мне просто негде их хранить в  моей маленькой квартире в ленинградской пятиэтажке..
                Я  надеюсь на то, что  популярные сайты СТИХИ. РУ и ПРОЗА. РУ где я помещаю свои стихи и эссеистику - никогда не закроются в нашей стране.
                Они слишком выгодны любым их хозяевам (и нынешним будущим)  - чтобы их закрывать.
                Но ведь кто знает,  что будет в нашей стране и в ее бизнесе (а Стихи. Ру и Проза. Ру - тоже обыкновенный бизнес)  через много лет или хотя бы через несколько лет.
                Вместе с тем я все таки хочу сказать  вот что - в каждом человеке что-то изначально заложено… И он призван и просто должен это осуществить. В этом его назначение в жизни. В в этом его Судьба с Большой Буквы.
                Я родился поэтом и я все таки реализовал себя как поэт в этой жизни. И в этом и именно в этом -  смысл моей жизни и мое большое и самое настоящее счастье.   


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1961-м году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ» и «ДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Германии, Польши и Чехии до Канады и Австралии
 В настоящее время является автором более 1000 журнальных публикаций в России и за границей.
Печатался в  журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП»», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «ЛИТЕРА НОВА», «ГРАФИТ», «ЛИТКУЛЬТПРИВЕТ!», «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ), «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ, «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12», «БЕРЕГА», «НИЖНИЙ НОВГОРОД». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др., в изданиях «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «АВТОГРАФ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА), «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «БИЙСКИЙ ВЕСТНИК», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) , «КОВЧЕГ», «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ», «БАЛТИЙСКИЙ БЕРЕГ» (КАЛИНИНГРАД), «ДАЛЬНИЙ ВОСТОК», «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ), «НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ», в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой), «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и прозы о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019), «Я ДУМАЮ. ЧТО ЭТО ОТ БОГА…» ( Сборник стихотворений современных авторов к 80-летию Иосифа Бродского. «Перископ- Волга». 2020 ) и в целом ряде других литературных изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др.
Является автором более 27-ми тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.
ИМЕЮ СВОЙ АВТОРСКИЙ КАНАЛ НА ДЗЕНЕ, ГДЕ ВЕДУ ЛИРИЧЕСКИЙ ДНЕВНИК, ПОМЕЩАЮ СВОИ СТАТЬИ, СТИХИ И ИНЫЕ СВОИ ВЕЩИ
АДРЕС МОЕГО КАНАЛА НА ДЗЕНЕ -