Леонид Николаевич

Леонид Николаевич умер один на даче.
Соседка два дня кричала: "Лёня!
Лёня, открой, отзовись!" -- чуть не плача.
Дверь взломана. Ну, и кто его похоронит?
Большая библиотека, картины, архив.
Курс лекций его отца по баллистике,
читанный в Ташкенте, в сорок втором.  Беллетристика --
Зощенко, Бабель, Пильняк... сохранив
все эти издания 20-х, 30-х годов...
это был кукиш в кармане красноармейских штанов,
но всё обошлось, свелось к смене фамилии,
когда космополитов клеймили.
В 89-м, дядя Лёня,
у вас на обед собиралось человек двадцать --
вы меня слушали благосклонно,
несмотря на юношескую экзальтацию;
разрешили пользоваться вашей библиотекой:
Пильняк, Зощенко, Бабель,
дореволюционные журналы начала века,
сталинские учебники, ученические тетради. 
Помню тетрадь 49-го года,
с сохранившейся промокашкой розовой,
где шестиклассник Лёня писал Сталину оды
и славил пионера Павлика Морозова.
60-е, физики -- лирики, ещё жив ваш отец-генерал,
и вы, молодой учёный-физик, полны оптимизма,
но пришёл 68-й, многих он обломал,
и устремил в строительство зрелого социализма.
Секретный физик на "Жигулях",
ночь простаивающий за румынской мебелью,
вы любили беседы на кухне в гостях,
мечтая о дальних странах, дальше Крыма вы не были.
И вот империя рухнула, социализм -- на погост;
доступными стали Париж и Лондон,
где вы делали доклад о физике звёзд,
на седьмом десятке -- самое время к звёздам.
Но звёзды на небе затмили беды земные,
беспощадное время неумолимо  шло,
кто умер, а кто уехал в страны иные,
и наступило зло.
Дочь в Германии, звонит всё реже,
внук по горячим точкам шляется.
Скрип половиц, да дверей скрежет
в доме пустом, в котором кончается
жизнь физика-лирика. Леонид Николаевич,
скоро год, как вы ушли в метафизику, дача пустует,
лишь небо в окнах пустых отражается,
да крыша грохочет, когда ветер задует.