Русскому солдату

Над сонным Арбатом встаёт молодая заря
и окна горят, словно отблески дальних пожаров.
Я каждую жизнь неизменно любила тебя,
и каждую жизнь я тебя на войну провожала.

С одним из Димитриев шёл ты за ласковый Дон,
с другим под Москвой всенародным шагал ополченьем,
я слепла от дыма, глушил меня сабельный звон,
я горькой кукушкой кружила над полем осенним.

Года листопадом ложились на шумный Арбат,
стояли Никола и Глеб и Борис  часовыми.
И снова прощанье под топот копыт, и Мюрат,
победно въезжавший на наши с тобой мостовые.

Молчу. Лишь предательски тонкие пальцы дрожат,
справляясь с упрямым крючком на твоём доломане.
И волны людские, и стройные марши солдат
оставили город. И всё же его мы не сдали.

Арбат. Сорок первый. Двери опустевший проём.
И в ворот молитва зашита тайком на удачу.
Я слёзы не лью – это мелким холодным дождём
Никола святой над вчерашним мальчишкою плачет.

И плачет опавшей листвой постаревший карниз,
а спины вдруг станут прямее под тяжкою ношей.
И выцветших строчек мотив  “Je t’attends, Alexis”*
сплетается с новым: "вернись поскорее, Алёша!"

Мы письма друг друга шептали в ночи наизусть,
и каждою пулей строчил ты в ответ на молитвы:
ты жди меня, милая, я непременно вернусь,
вот только закончится эта последняя битва.

Ты мерил шагами степную ковыльную тишь,
ты песней казачьей летел вместе с вороном чёрным.
И вот – ты в полях и могилах безвестных лежишь
и в Пловдиве дальнем стоишь монолитно и грозно.

Давно отзвучала кровавой грозой та война
аккордом последним салютным зелёного мая.
Казалось, для всех эта радость Победы – одна,
но даже гранитный покой твой кому-то мешает.

Продажным такого, как ты, никогда не понять:
ты жизнь отдавал за свободу, и нет её краше,
за дом, что один, и его невозможно предать,
и да – за берёзы, те самые русские наши.

Как раньше уходят рядами полки на закат,
от натовской злобы спасая границы Отчизны.
Я жду, я люблю, я надеюсь, родной мой солдат, –
дождусь я тебя обязательно в нынешней жизни.

Я сплетням не верю, я верю, что воина честь
беречь ты умеешь достойно, как прадедов знамя.
Закон твой - защита, а вовсе не злоба и месть.
Любовью сильны мы, а значит и правда - за нами.

И снова листву надевает красавец  Арбат,
и снова рефреном звучит над его мостовыми:
ах, мальчики, вы постарайтесь вернуться назад
не серым гранитом, не строчкой стиха, а живыми.


* я жду тебя, Алексей