Весна

Окаменела от бесприютности,
людской бедой обожгло глаза,
как в той — прицельно убитой юности,
не сосчитать, сколько войн назад.

Опять не скрыться в подвалах, нырищах,
во мраке, грохоте и чаду,
то ль небо душу томит в чистилище,
то ль гибнет тело в земном аду.

Её удел — поезда и станции,
в её устах — ни ростка тепла,
лишь в забытьи…океан акации
поёт… и тонко звенит пчела.

Да слёзы громко стучат капелями,
стекая в русла кровавых рек;
замолкли птицы, и колыбели их
в её ладонях — пусты навек.

И только солнышко мать-и-мачехи
целует маковку малышу,
что шепчет вслед за смуглявым мальчиком:
«Я Богу тоже всё расскажу».


Рецензии