Первый поцелуй

Глава из поэмы "Казанские часы"

         Татарский мальчик был в меня влюблен,
         голубоглазый и русоволосый.
         А я была скуластой и раскосой.
         Из нас двоих казался русским – он.

         И встречная сварливая апа
         в хиджабе, в пору ту совсем не модном,
         меня корила:
                «Ты, видать, глупа –
         гуляешь с русским парнем беспородным!»

         А он расхохотался ей в ответ,
         ошеломив наречием Тукая:
         «Не разгадаешь, бабушка, секрет –
         откуда это русская такая?..»

         Он мне дарил игрушки и цветы.
         Какое чудо! – нам всего шестнадцать.
         И беспричинно хочется смеяться,
         и наши отношения чисты.

         Я мучаю вздыхающий рояль,
         а он пытает бедную гитару,
         поддавшись музыкальному угару.
         Потом бросаем как-то враз.
                А жаль!

         Два школьных друга были у него.
         Один попроще.
                У другого – норов.
         Ну чем не тройка славных мушкетеров –
         один за всех и все за одного!

         Без обещаний, клятвы на крови
         я чувствовала верную защиту.
         Но было что-то в дружбе нашей скрыто...
         Где юность – там недолго до любви.

         Мне весело.
                Не чувствую пока,
         что сердцу не хватает д’Артаньяна.
         Ему на сцене появляться рано –
         и ждут кулисы третьего звонка.

         А воздух весь любовью напоен!
         С друзьями появились недомолвки.
         Нежны глаза,
                а речи слишком колки.
         И каждый мнит: избранник – это он!
 
         И все-таки голубоглазый друг
         меня пленяет преданностью нежной.
         И я в награду,
                поборов испуг,
         с ним на свиданье отправляюсь вдруг,
         приняв его любовь за неизбежность.

         Сначала мы идем –
                рука в руке –
         и справиться пытаемся с волненьем.
         И город –
                как одно стихотворенье,
         звучащее на общем языке.

         Мосты ведут...
                Куда они ведут?
         А реки так торжественно впадают
         друг в друга,
                будто, безусловно, знают,
         что без соединенья пропадут!

         Нам хочется – навстречу небесам
         сквозь город,
                то овражный, то холмистый.
         А на вершинах облака так низко,
         что небеса плывут
                навстречу нам.

         Светились храмов редкие кресты,
         и полумесяц стыл новорожденный.
         На нас они взирали благосклонно
         с непостижимой Божьей высоты.

         И лестницы таинственный пролет
         ведет куда-то выше,
                выше,
                выше...
         И вот уже под нами крыши, крыши
         и ласточек стремительный полет.

         Здесь института смуглый Парфенон
         венчает холм над дымчатой Казанью.
         Здесь робостью окутано свиданье –
         и всё же, всё же...
                Если ты влюблен,

         пусть губы прикасаются к губам
         и пусть рука руки не покидает.
         И юность что-то мудро понимает,
         что непонятно повзрослевшим, нам.

         ...Сегодня я ищу себя саму –
         ту девочку, что где-то потерялась.
         Быть может, я влюбленной притворялась.
         А, может, и любила – не пойму!

         Но где-то здесь,
                на высоте холма,
         осталось нашей юности начало.
         Оно о нас такое что-то знало,
         о чем теперь не ведаю сама!

         Где поцелуя первого тавро,
         где первое упрямое перо?..
         Со мной ли это было?..
                кто ответит?
         Где первые забытые стихи,
         и первые безгрешные грехи,
         и счастье – просто быть
                на белом свете?!.