Диплом Любимская капель за рассказ Разные пятёрки

РАЗНЫЕ ПЯТЁРКИ   

       В понедельник уроки тянулись особенно долго. На последнем из них Марина Николаевна говорила, что Пушкин – солнце в русской литературе.
– Интересно, –  думал я, – Пушкин знал, что он солнце или нет? Я сидел рядом
с Кукольниковым Мишкой и как всегда, рассматривал его дневник.

Интересный человек этот Мишка. Он всегда перевыполнял домашнее задание. Если в классе задавали выучить одно стихотворение, Кукольников почему-то учил два. Из Мишкиного дневника  прямо на меня глядели пятёрки, и я в который раз с интересом их рассматривал.

Историчка всегда ставила в дневник пятёрочки маленькие-премаленькие. Жалко ей было что ли ставить большие в дневник? Зато Лев Иванович, учитель по труду, совсем не жалел Мишкин дневник, и его пятёрки не влезали в положенную клетку.

И хвосты у пятёрок тоже были разные. Биологичка, то есть учительница по биологии, всегда рисовала пятёрку с  длинным хвостом. Наверное, она думала, что это ящерица или змея. А у Нины Павловны по геометрии пятёркин хвост получался, как диагональ в круге. И всё-таки, какие они красивые эти пятёрочки,  – думал я, – вот у меня в дневнике пятёрки все одинаковые, их ставит только Лев Иванович по труду. По остальным предметам только тройки и четвёрки. А Мишка – молоток! Тут Марина Николаевна вызвала меня отвечать.
– Алексей Соловушкин, пожалуйста, скажи, кто такие классики?
– Классики? Классики – это игра какая-то у девчонок, – хотел сказать я, но Лисичкина с задней парты громко прошептала: «Это писатели разные».
– Значит, классики, – сообразил я, – это писатели, которых изучают в классе.
Ребята засмеялись, а Марина Николаевна поставила двойку прямо в Мишкин дневник, который лежал у меня на парте. В конце урока я незаметно вернул дневник Кукольникову, и все пошли по домам. 

А на следующий день Мишка не пришёл в школу. Я подумал, что его наказали за двойку, и он от обиды умер.
А вдруг Мишка убежал на Северный полюс? А может, его перевели в другую школу от несправедливой учительницы? – переживал за друга я и решил начать учиться за себя и за него. За себя мне учиться было легко, а вот за Мишку пришлось попотеть. Ведь вместо одной задачки надо было решать две. Целую неделю я учился за двоих, а в понедельник Мишка, как ни в чём не бывало, явился в класс, и на последнем уроке я снова взял его дневник. В это время Марина Николаевна вызвала меня к доске, и вывела в Мишкином дневнике сразу две красные пятёрки. «Молодец, Соловушкин, – сказала она, а Мишка думал о чём-то своём и даже не смотрел в мою сторону.
  – А как же двойка? – не выдержал я
  – Какая? – недоумевал мой сосед.
Ну та, которую тебе поставили в дневник вместо меня, – прошептал я
Двойка, как двойка, – ответил Мишка, – стоит на том же месте.
– И тебе здорово досталось?
– Что? Да нет же, наоборот. Когда папа увидел в дневнике двойку, то он так обрадовался, что взял меня с собой в командировку в Москву, потому что он поспорил с мамой на всю её зарплату, что я обязательно когда-нибудь получу двойку. А мама в это не верила и проспорила. В Москве у папы было совсем немного дел, и мы целыми днями гуляли по городу.
Я слушал эту историю, и у меня из-под ног куда-то уплывал пол.
А я думал, что ты умер ,– прошептал я, – и засмотрелся на две миленькие красные пятёрочки, которые Марина Николаевна поставила в Мишкин дневник.

Везёт же некоторым, – подумал я. Но почему-то на сердце у меня стало легко и спокойно.