Амбитус

Синий мак в безмятежной текстуре.
Скрещение пальцев
хрупких и обнаженных сквозь лунные листья...
Скрипки бликов и оттенков,
где кровь течет по тропам близости,
стирая времена на песке.
Где мы оставляем следы метафор, на аккуратной боли монотонности -
черные слова на алых цветах.
Мой нежный бог,
в погоне за тишиной без контура, без краев, без кожи,
мы создаем из воздуха душу,
создавая воздух для души.
И фонари темнеют для стихов...
И наше смущение - как тайна случайной капли чернил.

Растопить между пальцами 33 запрещенных буквы...
Я ещё не напился в ночь цветов,
теплые воды цветения поят меня жаждой.
Время нежности в зените прикосновения.
В пылающем заточении сожжения
разморозить рану строфы,
дать течь потоку слов...
Смотри сквозь тысячи изгибов, слепая речь, смотри, чтобы
научиться дышать вечно.
Откинувшись между эросом и танатосом,
обручением слов
дуга дыхания...
Страницы сносок -
дерзость переживаний
перед триумфальной дуэлью двух скрещенных рук...
Между поэзией и головокружением подписан акт страсти.
Я пришёл к тебе пустым,
я уйду от тебя опустошенным.
О, эта сущность одежды,
прелюдия к медленному мимолетному сходству,
Словно последняя алая часть стихотворения - обряд цветения,
он же - обряд прощания.

Милая, о, мы умели помирить горькие травы с пчелиной тропой,
создавая утешение жизни или отсутствие?!
Какой нюанс легкости,
нам, преступившим ветхий завет,
чтобы вздрогнула весна,
чтобы... снова заметить, как звезды смотрят нам в глаза.