Флинту

Я помню парк... Вечерняя прогулка...
Ты молод, энергичен, полон сил...
Командою «Апорт» почти замучен,
Но раз за разом мячик приносил.

Их было больше, и они сильней...
Сверкнула сталь... И что-то теплое по коже...
Твой рык... Бросок... Метание теней...
Ты опоздал... Совсем чуть-чуть... Но все же...

Короткий визг... Пытаюсь встать... Нет сил.
Предательски подводят ноги...
И ты меня за шиворот тащил...
Мешая нашу кровь в грязи дороги...

Я помню... Тяжело дышать...
А ты всё лаял... Звал... Тащил... Скулил.
И слово «скорая»... Попытки отогнать.
А ты рычал... А я хрипел без сил...

Я перестал дышать... И ты завыл...
Метался в ярости, чужих не подпуская...
Тебя пугали... Били что есть сил...
А ты хрипел от боли и от лая...

Смешная медсестричка, отогнав,
Кто на тебя накидывал аркан,
Почти что шепотом... Чего-то там сказав,
Ладошкой теплою коснулась твоих ран...

Они: «Нельзя»... Она почти рычит...
И нас качает... Словно по реке...
Сестричка возится и плачет, но молчит...
И что-то током бьет в ее руке...

Сестричка просит... Но мужчина: «Нет»...
И не попасть тебе в тот белый дом...
Она зовет, где под окошком свет...
И ты пошел... Улегся под окном...

Ты вздрагивал, когда скрипела дверь...
Не ел... Не пил... Почти не спал...
Мой преданный... Мой верный зверь...
Дни... Ночи шли... Ты умирал...

Сестричка, влажною от слез рукой,
Слегка поглаживала шрам зашитых ран.
А ты смотрел по-прежнему с тоской
В окно... Не замечая круассан...

Она все чаще приходила днем,
Но ты и голову уже не подымал.
Ты слушал голос с теплотою в нем...
Ладони теплые... В них хлебушек... Ты взял.

Ты под окном... Под полною луной...
От грусти... Так протяжно ты завыл...
И я услышал твой протяжный вой...
И медленно... С трудом... Глаза открыл...

И твое имя... Мысль... Потуги... Муки...
И я к тебе стремясь, пытался встать.
И что-то, мне воткнутое прям в руки,
Руками слабыми пытался оборвать...

Мы снова дома... Ты несешь ошейник.
И за рукав мне помогаешь встать.
Стоишь и ждешь... Проказник и затейник.
Да, дорогой... Сегодня мы «гулять».

Ты аккуратно, но настойчиво так тянешь.
Я, спотыкаясь, позволяю... Ну пойдем.
Огромный белый дом... Ты громко лаешь...
Окно открылось... Медсестричка в нем.

Смешная медсестричка... Плачет...
Или смеется... Не понять пока.
Ты рвешься с поводка... Ведь много значит
Ее от слез намокшая рука...

Вечерний парк... Она идет навстречу...
Ты снова тянешь поводок... И вдруг...
Я с удивленьем для себя отмечу...
Что узнаю... Касанье ее рук...

Я ставлю чайник... А ты, лежа на паркете,
Ушами водишь... Больше не поспать...
С тех пор как наши с медсестричкой дети,
Тебя смешно «бабака» стали звать.