***
- Закатилось мое солнце золотое, как мне теперь жить? Ты была моим счастьем, звездочка моя ясная! Горлинка моя ласковая, как мне жить? – провожающие в последний путь безвременно почившую женщину родственники рыдали, слушая причитания безутешного мужа. А он все не мог никак успокоиться, называя покойную супругу трогательными нежными словами, которые редко услышишь от мужчины, тем более от мужа…
Уже после поминок автор этих строк подошла к вдовцу:
- Скажи, а ты в жизни так же ласково жену называл?
В ответ глаза у вдовца мгновенно просохли от удивления ( или возмущения):
- Я что, на придурка похожий?
Трудно было понять и объяснить, что его так возмутило. Разве быть ласковым мужем, говорить красивые слова любимой женщине унизительно для мужчины? Разве не этих слов всю жизнь ждет женщина от любимого мужчины, и они для нее дороже всех бриллиантов на свете? Но мы почему-то стесняемся говорить их при жизни. А после смерти – кому они нужны? Может быть, доброе слово продлило бы жизнь любимому человеку. Слово – оно имеет магическую силу: может силы дать, человека здоровым и счастливым сделать, а может и наоборот…
Одна из моих приятельниц постоянно со слезами жаловалась на своего мужа – уж очень он был несправедлив по отношению к своей теще, то есть к маме приятельницы. Он не просто издевался над ней – он получал от этого наслаждение. Причем вроде и пожаловаться особенно не на что было: ведь не бил, голодом не морил – морально, словами унижал и… убивал. Не раз он старушку до слез доводил, не раз она втихомолку плакала от него, а громко об издевательствах сказать боялась - чтобы дочь не расстраивать, тем более, что трое деток в семье дочери подрастало. Уйти бы от зятя подальше, вернуться бы домой, да нельзя - не было у нее дома. Уговорили дочка с зятем дом продать, чтобы новую машину купить, на прогулки-моря ездить – семья выросла, в стареньких «жигулях» было тесно. Отговаривали соседи Анну Кузьминичну – не делай этого, не продавай дом! А она не послушала, тем более, что зять таким добрым и ласковым был, пообещал ей отдельную комнату и жизнь красивую: и в своем отдельном жилище, и к детям-внукам поближе…
Зятю иномарка нужна была, потому он и извивался, как уж, перед тещей. А как продали тещин дом – добротный ухоженный сельский дом с огородом и садом, - и купили машину, так стала старая женщина обузой. Только первые пару недель зять сохранял видимое благодушие и вежливость. А потом пошло-поехало: и стала не так, и села не там, и руки из одного места растут, и что-то тещей пахнет – никуда от ее запаха не деться… Несколько раз тайком ходила Анна Кузьминична к своему дому, видела там новых хозяев, которые почему-то срубили все каштаны перед домом, посаженные ее покойным мужем. Что чужим людям до этих каштанов…
Поплакала, поплакала Анна Кузьминична, а в начале зимы слегла – сердце. Перед рождеством она тихо и как-то незаметно ушла в мир иной.
Весной зятек заказал покойной теще памятник – дорогой, из темного мрамора, не пожалел он денег и на тяжелую огромную могильную плиту с золотыми вензелями. На вопрос рабочих, которые памятник устанавливали – зачем плиту такую дорогую поставил? – зять, не задумываясь, ответил: «Чтобы теща не вылезла!» Так до сих пор и непонятно: за что он так ненавидел горемычную? Неприязнь зятьев трудно объяснить. Ревнуют они жен своих к матерям, что ли?
На родительский день, или, как его еще называют, на Радуницу, приходят люди на кладбище, чтобы помянуть своих умерших родных. Многие с умилением наблюдали, как зять старательно поправлял в вазе у надгробья роскошные живые пурпурные розы. Понятное дело, тут и дочка Анны Кузьминичны, и внуки. Но более всего заботы проявляет всегда именно зять, которого просто нельзя не заметить. Живая Анна Кузьминична от него никакой заботы не видела… Но – кому это известно?
Люди кругом охают: « Повезло Кузьминишне с зятем! Памятник какой отгрохал. Чуть ли не каждую неделю приходят с женой к могиле, цветы красивые покупают. Вот какой внимательный, заботливый, добрый!»
Добрый…
Свидетельство о публикации №122040703845