***

ПИЛОТКА

Осенним днём на лагерном плацу,
Где пленных истязал фашистский бес,
Сошлись поговорить лицом к лицу
Два чина, не последние в СС.
Был, видно, важен этот разговор
О пленном генерале-старике;
И озирался немец, словно вор
С секретными бумагами в руке.
"Сманить его! Он -- инженерный гений!
Когда решится изменить своим,
Он нам таких построит укреплений,
Что станет Третий Рейх неуязвим!
Начальство предписание прислало:
Сам фюрер проявляет интерес!
Переманив такого генерала,
В его глазах мы свой поднимем вес.
Скажу я как мужчина вам, мужчине:
Когда решится он своих предать,
Мне крест дадут, а вас повысят в чине;
Иначе нам награды не видать.
Здесь не курорт, в плену и юным тяжко!
Найти к нему подход я план таю;
Есть повод: им утеряна фуражка.
Найдите -- или дайте хоть свою!"
И комендант послал за стариком
И с ним пошел на склады вещевые;
Привел его туда, где под замком
Хранились все уборы головные.
"Берите, генерал, фасон любой!
Возьмите пару, если будет мало.
Наденьте ту, с заломленной тульей --
Их носят только наши генералы!
Для Вас не пожалеем ничего;
Нуждаться Вы не будете отныне;
Готовы Вас принять за своего:
Вас ждут лаборатории в Берлине,
Уютная квартира или дом,
А если захотите, то и дача,
И шанс заняться умственным трудом,
Машина и помощники впридачу.
Нигде условий лучше не найти;
Даю совет: во что бы то не стало,
Вы к нам должны на службу перейти--
Вы станете немецким генералом!"
Но пленник наклонился и в углу
Поднял и отряхнул своей рукою
Пилотку, что валялась на полу--
Солдатскую пилотку со звездою.
И комендант, увидев, заорал
С испугом, словно был серьезно ранен:
"Опомнитесь, почтенный генерал!
Ваш выбор нехорош, и даже странен!"
Но пленный генерал ответил кротко
Эсэсовцу с очками на носу:
" Признайте ,что советская пилотка
Гораздо больше будет мне к лицу."
"Россия!? Мы покончим скоро с нею!
Какой Вам прок цепляться за нее?!"
"Я -- русский офицер, и не посмею
Предать в беде Отечество свое."
И бормотал эсэсовец носатый:
"Да, чувствую я истину одну:
Когда таких у русских каждый пятый,
Мы вряд ли сможем выиграть войну..."
А старый генерал в своей пилотке
Прошел с другими ада все круги
И на ноги свои надел колодки,
Когда совсем сносились сапоги.
И, будучи голодным и больным,
Безропотно пронес свой тяжкий крест.
И был старик примером молодым,
Как сохранить достоинство и честь.
На все посулы вражьи и советы
Он неизменно гордо отвечал:
"Мне Совесть не позволит сделать это";
А иногда лишь слушал -- и молчал.
За то, что не продал свою страну,
Деля с другими горести и беды,
Он всю войну промучился в плену,
Погибнув незадолго до Победы.
Морозной ночью смерть пришла тогда:
С досады, и в предчувствии расплаты,
Героя превратили в глыбу льда
Врага бесчеловечные солдаты.
Когда хлестнула смертная струя,
Старик сказал друзьям; он знал, что сгинет:
"Подумайте о Родине, друзья --
И мужество вас больше не покинет".
Прошли года, и вскоре мир узнал
И в книгах напечатал на бумаге,
Что Карбышев -- советский генерал
Остался верен долгу и присяге.
И высекала скульптора рука
Гранитное героя изваяние,
И звание Героя навека
Дало ему народное признание.
Таких как он теперь, наверно, нет;
Таких, кто видит в том свое призвание,
Чтоб сберегать страну свою от бед,
А не свое лишь благосостояние.
Нет нынче положительных идей,
И горько, но признаться в этом надо.
Как не хватает Родине людей,
Готовых ей служить не за награды...