Синдром

Снова в холодной разбитой квартире
С пустыми бутылками наедине.
От этого можно свихнуться вполне
Или совсем удавиться в сортире.

   Доедаю вчерашний салат,
   Собираю окурки в углу.
   Сегодня себе я не рад –
   Опять я вчера был «в дугу».

Друзья были, женщины, новые лица,
Всего человек двадцать пять.
За вечер успели два раза напиться,
А я даже трижды, «японская мать»!

   С утра, как обычно, - веселье с похмелья,
   Потом все за пивом в поход.
   И деньги летели,
   Пока на мель не сели,
   Зараза пока не берёт.

А ночью, традиция наша былая,
Опять побежали к такси.
Здесь водка в любую погоду бывает,
За двадцать – не меньше, проси, не проси.

        И вот понедельник, сижу я без денег,
        Пустые бутылки считаю,
        И матери  немой укор,
        Как беспощадный приговор,
        В её отсутствии читаю.

В третий день, как по Писанью,
Я для жизни оживаю,
Но согласно расписанию
В институт не успеваю.

Был бы Бертыч, он бы понял,
Он со мной три дня прожил,
Он меня бы успокоил,
Он бы пива предложил.

Но домой уж он уехал:
Не помнит мать его лица.
Ведь где б мы не были
И с кем бы ни пили,
Он с нами всегда до конца.

   За дурное, друзья, простите,
   И опять ко мне приходите,
   Если хотите, живите,
   Я каждый вечер жду.

Сдадим мы пустые бутылки,
Бог даст, и минуем Бутырки.
Но я без вас не могу.

Был бы Бертыч. Он всё понял
И меня давно простил,
Он меня бы успокоил,
Может, пивом угостил.

Я один, как сыч, в квартире,
Никого со мною нет.
Застрелился бы в сортире,
Только пропит пистолет.

28-29 ноября 1988