Олег и Джованни Бокаччо

Однажды в институте как-то раз
задание Олегу дали на уроке -
про древнего Бокаччо сочинить рассказ
и что бы уложился к сроку!

Писатель тот жил в давние года
в седые времена средневековья.
Суровый быт, чума, столетняя война
господство знати и церковного сословия.

Но не боялся он тяжелого труда,
тянулся к знаниям и свету просвещения.
И не страшась церковного суда,
в любви своё черпал он вдохновение.

Он честь поэмам древности воздал,
писал, творил и делал переводы.
Литературе он всего себя отдал,
в стихах своих он воспевал природу.

С великими умами он дружил
ученые, поэты, астрономы.
Родной Италии стихами он служил,
на итальянском сочинял свои сон оды.

Олег с заданьем этим как-то не спешил.
Да где там, снайпер он и кончились патроны!
Двоих еще из пистолета уложил,
но пал – увы, пистоль был слабый по урону.

Проспал сегодня долго - до обеда,
и как себя он, сколько не корил,
никак не мог подняться из под пледа,
еще и в Дестини задание вот слил.

А дальше кофе и какая-то еда,
ведь Жора съел почти все макароны.
И время утекает как вода,
эх, если б он нашел тогда патроны!

Учиться лень – какая-то беда,
литературы надо прочитать вагоны.
От знаний не осталось и следа,
они куда-то разлетелись как вороны …

Джованни не простым поэтом был,
он был предтечей эры гуманизма.
Он наслажденье людям заново открыл,
поправ  запреты догм и аскетизма.

И памятник, венец его творений,
прославленный в веках Декамерон,
не затерялся он средь новых поколений,
в нём жизнь дана со всех её сторон.

Во времена господства чопорной латыни,
написан был простым, доступным языком,
и хоть отвержен знатью с высоты её гордыни,
но книги нет известней, из написанных пером.

В ней страсть была не как порок воспета,
в сердцах людей она рождает вожделенье.
И вопреки преградам и запретам,
любовь как гимн эпохи возрожденья.

В батлу зашел Олег немного поиграть.
Вот, нет с утра к наукам настроения,
на кухне Жора что-то ест уже опять,
не пропадает у него к еде стремление.

Итак, Боккаччо, надо посмотреть,
что это за поэт такой мне на беду достался.
За поиском придётся всё же посидеть.
И с этой мыслью в интернет Олег вчитался.

Ох, черт! Да тут же проще умереть!
На кой мне черт вообще Джованни этот сдался!
Мне и за месяц этой курсовой не одолеть!
Всё, мне конец, подумал  он и сдался …

Но успокоившись, и всё же поразмыслив,
придумал, как ему Боккаччо одолеть -
курсач сестре поручит, щедро заплатив ей,
и не придётся самому ему корпеть!


Три юноши и семь прекрасных юных дев.
Истории, дабы развлечь себя, укрывшись от чумы.
Три символа: благоразумье, страсть и гнев,
Семь добродетелей,что превозносят мудрые умы.

Убийцы, короли, художники, поэты
слились в едино блуд и благородство.
В тех притчах всё есть, и вопросы и ответы,
высь благочестия, и низость, и уродство.

Здесь темы из легенд и мифов древних,
смешались с баснями про жизнь простых людей.
И вызов для отцов святых и отповедей гневных,
про быт истории средь стен монастырей.

Жизнь это дар, божественно прекрасный,
в страстях людских не видел он греха.
Каким бы не был мир жестоким и ужасным,
любовь проходит с нами вместе сквозь века

Олег опять забрался в BattleField.
Ну, надо, что бы форму не терять.
Народу много он сегодня там убил,
из снайперки, ну что с него нам взять.

По интернету он немного побродил,
хотел к уроку что-то поискать,
но сон его в итоге победил,
от недосыпа очень захотелось спать.

В итоге на уроки он забил.
Хотя была ещё попытка почитать,
но подло Дестини его с учебы сбил,
сегодня что-то трудно изучать.

На улице немного побродил,
красивый вид так манит помечтать.
Прохладный ветерок его взбодрил,
приятно в этом месте отдыхать.

Он грустно взор на город устремил,
уже огни стал вечер зажигать.
Когда-то может и Бокаччо здесь бродил,
по этим же камням он мог шагать.

Тоскана, мне вид твоих закатов сердцу мил,
и шелест зелени и волн мерцающая гладь.
Прибрежный воздух твой мне голову вскружил,
готов я многое за это всё отдать.

Дворцы, соборы, замки и дома старинных вил,
как трепетно на древние строения взирать.
Столетия народ всё это возводил,
и после нас постройки эти будут удивлять.

Сама история, кто только тут не жил,
за земли эти не одна сражалась рать.
И дух свободы здесь когда-то воспарил,
и здесь же мир из праха стали возрождать.

Да. Может и Бокаччо в прошлом тут ходил,
и эти же места мог так же наблюдать.
Шел мимо  по делам или с маршрута отступил.
Уже неважно то, чего теперь гадать.

Он был столпом эпохи Возрождения,
в век золотой, в век смены двух эпох.
Он образцом был к знаниям влечения,
но был забыт, среди житейских суматох.

Увы, уже не те давно пошли потомки,
и ценности у них давно уже не те.
От добродетелей в умах какие-то осколки,
а блуд и лень, увы, на высоте.