К другу

                Б. Л.

Мой друг алкаш и тунеядец
Презревший быт и суету,
Купаясь в алкогольном яде,
Лелеял светлую мечту.

Познать язык в его границах
И те границы перейти,
Сберечь, что в памяти хранится,
И через время пронести.

Он с детства отвергал порядки,
Что были обществу ценны.
Он не играл в войну и прятки,
Он книги брал за полцены

На барахолке в воскресенье
И всю неделю их читал.
И в зимний день и в день весенний
Он жизни - стих предпочитал.

Но детство кончилось внезапно.
И, выйдя в мира суету,
Он выпил водки, двести, залпом,
Чтоб не разбить свою мечту.

Он рос, мужал, росли и дозы,
Но дело всё-таки не в том.
Он стал писать, он начал с прозы,
И жизнь была ему кнутом,

А водка пряником пшеничным.
Он пил, трезвел и вновь писал.
И в состоянье пограничном
Границы он пересекал.

Он потерял что только можно:
Любовь, семью, страну и дом.
Но жив, пока писать возможно,
Хотя и верится с трудом.

Вот подвиг самоотреченья!
Путь самоотречения.
А я сижу и ем печенье,
Наполнен смыслом бытия.