В диком лесу заповедном

Всё лучше бы без шума и лучше бы без драки.
Чтоб люди были сыты в тепле своих квартир.
Но в мире всё решают «большие батальоны».
Так было от Адама и так устроен мир…

В диком лесу заповедном шухер великий случился.
Мочит кого-то кто-то в тихом, но мрачном лесу.
Лев ухмыляется хмуро: - «Кому в эту рань не спится?
Кто это без приказа мутит большую «бузу»?
Он же самоубийца, который кого-то лупит?
Этого недоумка наглого надо сожрать.
Чтобы в лесу заповедном стало как раньше тихо,
Как раньше благопристойно и льву не мешали дремать».
Но всё-таки, кто же бушует? Бурый, большой и лохматый.
Шакала здорового месит. Тот огрызается зло.
Сквозь злое медвежье рычание, сквозь злобные вопли шакальи.
Можно расслышать плаксивое: - «Ну а меня то за что?»
Лев раздраженно смотрит: - «Как «бедному» достается.
Но в лесе тихом и сонном зачем же так громко орать?
Он что, в самом деле считает, что кто-нибудь в лесе проснется.
 И кто-нибудь или все сразу его побегут выручать?».
Рано ли, поздно – поднялись. В круг собрались и смотрят,
Как на поляне бьется с злыднем «геройский» шакал.
Крикам ему помогают, камни и палки подносят.
Только никто из орущих драться с медведем не стал.
Лев возле драки тоже. Ходит вокруг поляны.
Как самый главный из главных он за порядком следит.
Драться с медведем не хочет, делает вид усталый.
Но пыжится по-генеральски и криками руководит: -
«То, что в лесу случилось шухер ведь грандиозный.
Это же неприлично. С ним надо что-то решать.
Кто бы подумал, что Мишка тихий, пушистый, беззлобный
Взбесится, если палку ему в берлогу совать.
А если потом, после драки, всем скопом пойти на медведя.
Все вместе, без всяких вопросов, лохматого мигом прибьем.
Шухер в лесу прекратится, если не станет злодея.
Шкуру злодейскую снимем, а после на тряпки порвем.
В берлоге найдутся богатства – запасы, меды' всё такое.
А в лесе всё тихо и чинно, и благостно, как напоказ».
И только мыслишка занозой никак не дает покоя:
«А если, случится, не мы его, а вдруг, обернется, он нас…»