Глава 2. Всеми уважаемый - неуничтожаемый

Валерик: Нас так янки Джордж и Билли
били-били - не добили.
Глава: Как ягнёнка на кинжале,
жали-жали - не дожали.

Юрик: Враг долбил медвежью тушу,
что есть мочи, словно грушу.
Павианы бить устали
медведь, будто был из стали.

Запыхались «пихуны»
а медведю хоть бы хны.
Сопя, дрых громила-лох,
а потом вдруг - «бац»! Заглох.

Бандерлоги были рады.
Думали убили, гады.
Победа! Уж крычат подлюки.
Но р-р-рано радовались, с-суки.

Глава: Не прыгай раньше времени,
сняв ногу со стремени.
Можно сделать шаг неловкий
и остаться... без головки.

Не спасут ни кнут, ни плеть.
Фрол: Всю жизнь потом будут жалеть.
Фрося: Думать трудно обезьянам.
Ум достался им с изъяном.

Юрик: Эт... точно. Так, продолжу я.
Живого драли, шерсть жуя.
С дальних берегов соседи
рвали шкуру на медведе.

Пустили кровь из-за нажив,
а недобиток... ещё жив.
Дед Иван: Кто всеми уважаемый,
тот не-унич-тожа-емый!

Тит: Знают даже пу-дели -
живого шкуру не дели,
а уж тем более медведя.
Тит уголовнику: Прав я в этом, дядя Федя?

Дядя Федя: Ой, зря тупые бандерлоги
мишку п... избили в берлоге.
Валерик: Не будите в русских зверя.
Терпели всё, но злы теперя.

Глава: Дразня, не кричи «Ку-ку»
разъярённому быку.
Фрося: Прибьём всех скалкой на козле.
Фрол: Боимся мы себя во зле.