Сюжет

Тропа из огней фонарей уводит, играя,
В глубины сознания, в прожженный мир.
Пинаю ледышку до самого края
Своих недописанных кровью картин.

А кто я такой, чтобы ты улыбалась?
А кто я такой, чтобы ей говорить,
Что солнышко ждёт корабля у причала
И тянет фотонов незримую нить?

А кто ты такой, чтобы я улыбался,
При виде твоих недоеденных рук?
А кто ты такая, что силой вокала
Способна убить пелену чёрных мух?

*

Огни фонарей, бесконечно моргая,
Петляют по улицам, окнам, дворам.
Иду я за ними. Зачем? Я не знаю.
Наверное, чтобы построить свой храм.

Кирпич за кирпичиком, камень за камнем,
Доску за доской, день за днём, не стыдясь,
Я строю свой храм, изуродовав память,
Подверженный, блять, социальным сетям.

Из ниток улыбок свяжу переплёты,
Из дырок зрачков окна в нём прорублю.
Мой храм - это храм перепившего Гёте!
Мой храм - как могила волюте, рублю.

И вот, сорок лет я, потея, горбатясь,
Вложил в этот памятник павшим богам.
Поселятся в храме торчок и приятель
И будут молиться за мир и Вьетнам.

Молитвы услышат ожившие боги
И скривят улыбку иронии зла.
Ведь боги - убоги, заносчивы, строги;
От них не дождёшься поддержки, тепла.

*

А я, постаревший, пойду по тропинке
Ведущих куда-то меня фонарей.
Спасаясь от ярости беленькой синьки,
Бегу отовсюду, как старый еврей.

И то ли к себе я иду, продираясь
Сквозь тернии - нахуй. Туда. где не ждут.
И то ли бегу от себя, спотыкаясь
О собственный брошенный в юности плуг.

Приду я на берег, корабль воздвигну.
По юности много мутил кораблей...
Построю, и, глядя на детище, взвизгну:
Построен корабль из мёртвых детей.

Кривой и дырявый, проеденный крысой...
Прям яхта правительства, ****ный в рот.
Я, старый и сморщенный, мелкий и лысый,
Потратил на это счастливейший год.

Но хули нам делать? Плывём, рассекая
Речные просторы, блюя на борту.
А Стикс измельчал.. Доплывая до края,
Я парусом скрою свою ноготу.

*

Босым я по кальке потопаю тихо
Под светом сияющих рядом грибов,
Что ядерным светом, с улыбкою психа
Штампуют без устали сотни гробов.

Иду по тропе фонарей, ухмыляясь,
И парус свой рваный чутка тереблю.
В своих же слезах без конца умываюсь,
Живу эту жизнь, потому что люблю.

На трость оперевшись из посоха мёртвых,
Дотопал до башни, что ткнёт в небеса.
Дырявое облако, воздух тут спёртый,
Повсюду из трупов лежит колбаса.

По лесенкам скольким, разрушенным, старым,
Начну я к вершине свой доблестный путь.
Но я не устал. Даже ты не устала
Свою точку зрения в линию гнуть.

Натоптыши ноют, мозоль напрягает,
И голод насквозь прожирает живот...
Я к истине долго уже продираюсь,
А что, если истина нас же убьёт?

Воняет тухлятиной, брошенным сыром,
И сыростью камня повсюду шманит...
На стенах, руинах, намазаны криво
Какие-то буквы. Наверно, иврит.

А может, латынь. А, быть может, узбекский.
А может, шумерский. Откуда мне знать?
Но путь до вершины был трудный и мерзкий:
Заёбся по лезвиям бодро скакать.

Поев чьих-то ягод в саду на вершине,
Деревья где как-то нелепо растут,
Закончил свой путь в небеса в гильотине.
А точно закончился проклятый путь?

*

Небесная твердь ощущается чётко.
На ощупь как шерсть в перемешку с песком.
Суставы болят, будто ёбнули плёткой.
Последний свой зуб обниму языком...

А в небе - пустынно. Сидят да скучают
Типы у ворот. Тут таможня у них.
С грехами - нельзя. А грехи - то святое,
Что нам, человечеству, сложно постичь.

Грехи - лишь иллюзия. Всё субъективно.
Но каждый виновен в своих же грехах.
И вот в небесах, по итогу, пустынно,
Как осенью в древних тибетских горах.

Типы говорят: "эй, старик, ты зачем тут?
По записи что-ли? Талон покажи!"
Талон мой промок, был помят и зачёркнут,
А всё остальное - ушло в миражи.

"Ну ладно, иди. Не буянь только сильно"
Да мне ли буянить? Я даже не пил...
В итоге в небесную дверь просочившись,
Я понял, что я - бесконечный дебил.

Ведь тут - нихуя.
Просто нет нихуя.
То есть - точно.
Вообще.
Абсолютно.
Лишь ползает где-то седая змея
И злобно смеётся так, тихо и скудно.

И зеркало.
Справа.
И слева.
Везде.
И в зеркале кучи моих отражений.
И зеркало внутрь.
И зеркало вне.
И с зеркалом этим веду я сраженье.

То было не сложно:
Я взял да разбил
Стекло этих окон витражных помойных.
И понял, что я - бесконечный дебил.
Ищу бесконечность в проталинах гнойных.

А рядом - лишь зеркало.
Справа и слева.
И с зеркалом этим вступаю я в бой...

Стоп.

Что?

Где-то было же это..

Я что, воевал тут с самим же собой?..

*

А где настоящий? А где отраженье?
Вот тут - молодой
Тут - постарше
Тут - чёрный
Тут - весело пьют в день рожденья
Тут - в город заборов влетают толпой

Здесь - вздохи уставшие слышатся томно
Здесь - сладостный звук от разбитых окон

И так вариаций уже миллион..

Разбить ли их все? Обещал не буянить.
Осколками с зеркалом сыплюсь и я.
Сознание также потрескалось, тает
В глазницы проспавшего всё бытия.

*

В итоге сквозь зеркало падаю в бездну.
А в бездне - уютно, темно и тепло.
Во тьме пропою я последнюю песню
И сладостно лягу на мягкое дно...

...

...

Хотя, погодите.
Щекочет колени.
А что это?
Что?
Чья-то челюсть во тьме?
Да ну тебя нахуй!
Тут демон последний,
Который в Освенцима выжил огне.

Шершавою пяткой снесу ему зубы
И тягостно вдаль от него поползу.
Нащупав во тьме полуржавые трубы,
По ним покачусь я, наверно, в ****у.

*

И правда в ****е оказался, однако:
Из чьей-то вагины я выпал сырой.
И где оказался? Тут плиты и знаки,
И пол монолитной и белой плитой.

Всё светится мягко, летает в пространстве.
И я левитирую, вот чудеса!
Такого не встретишь и в будничном пьянстве:
Я - свежий и чистый, как будто роса!

Нет боли, проблем, заморочек и мыслей;
Нет прошлого, памяти, ****ных бывших;
Всё это отсеялось, сгнило и скисло.
Не знаю, как так. Но вот так как-то вышло.

Сознание чисто. Эмоций тут нет.
Тут вся информация разных планет.
Тут вся информация умерших звёзд.
Тут вся информация - к истине мост.

И вот эта истина ярким свеченьем
Летает в конструкции странненькой центре.
Конструкция - куча прозрачных кубов,
В друг друга матрёшкой запиханных снов.

Кубы всё вращаются, центра не видно,
А только свечение центра вдали.
Кубов - миллионы, их граней.. солидно..
Меня не пускают чего-то они..

А ключ - понимание. Мудрость. Нирвана.
Христос. Просветление. Будда. Аллах.
Осознанность. Кришна, Ганеша и Рама.
Осирис и Зевс. Отголоски в стенах.

Как хочешь зови, суть поймёшь ты, наверно,
Когда проходить через грани начнёшь.
Ни правды ни лжи нет, ни рая, ни скверны,
У каждого разная правда и ложь.

С добром или злом всё примерно похоже:
Абстракция наших запутанных слов.
Ведь всё субъективно, а значит и ложно.
И также правдиво. Расклад тут таков.

Вот так, потихонечку грани минуя,
Дошёл я почти уж до центра, но тут..

А что было дальше? В душе не ебу я.
Мой путь не закончен. Cavalli. Капут.

*

Тропа из огней фонарей уводит, играя,
В глубины сознания, в прожженный мир.
Пинаю ледышку до самого края
Своих недописанных кровью картин.