Краешком 2

1. «Мост к Сверхчеловеку. Как-то к главе десятой – хотя…»

Человейник…
                Вроде –
                люди.
Тут и там снуют.
Будто, месиво прелюдий.
Ста сует уют.
Ораториии не слышу –
Мессу, вашу мать!
В мышеловке – мысли-мыши.
Нечего имать.
Собирать в венок событий
немочь
             – не могу!
Жду от логоса наитий.
Семечки – в лузгу.
Мне бы Стеллу…
              – Здравствуй, Гёте!
Входит Робеспьер.
У него под мышкой свёрток.
Список лиц и мер.
Сам – на кончике сбываний.
Пике бытия.
А кого-то – в грязной ванне…
Ножичком. Шутя!
За отпустом – каватина.
Вам хотелось месс?!
Треугольник гильотины.
Миром правит бес.
Оратории историй.
Кроноса топор.
Кости. Квест. Эраст Фандорин.
Складок перебор.

6.04.2019
PS:
«Философия новейшей истории в двенадцати опытах» А. С. Табачкова (Глава 10. Событие).

Человейник – человейником. И «люди» – как аналоги «массового», неисторического человека – восторга не вызывают. Событие «метится» акторами. Деятелями…
А с другой стороны, сами акторы – только жалкие «медиумы». Тот же – мусор. Пусть и событийный. Может быть, так оно и есть. Может быть (вполне!) – в этом и вся «музыка» Истории. А другой музыки я у АСТ не слышу! А я ить – НЕ ГЛУХОЙ (по этой части)!
А потому – ещё разок «припечатаем», тем же, из Фёдора Ивановича. «Красненьким»!:

Откуда, как разлад возник?
И отчего же в общем хоре
Душа не то поёт, что, море,
И ропщет мыслящий тростник?
И от земли до крайних звезд
Всё безответен и поныне
Глас вопиющего в пустыне,
Души отчаянной протест?

Ой, не любит Саша человека! Ой, не любит… Хотя: а за что его любить-то?! Угу…
А всё-таки и к «служке» Истории я сводить его (человека) не стал бы. Да и не буду. А книжку – дочитаю. Книжка – толковая. Хотя – оно уже и так понятно.

2. «На полях. О Музыке и Слове»

В стихах –
                стихия Сущего.
Как в музыке – природа Бытия.
Иначе – Время…
                – Музыка и Слово.
То, что в самих Началах бессловесно.
Что невесомо в мудрости своей.
Невестится –
Пока ещё безгласно.
И ждёт, себе на славу, Жениха…
– Благая весть?!
Священною Весною?
– Аллюзии!
И кто из них Жених –
я здесь опять о Музыке и Слове –
мне толком не понять.
Однако –
                кажется…

7.04.2019
PS:
 «Распоряжаясь временем, в том числе, временем жизни смертных, иногда самой её возможностью, будучи аудиторией слова, ритмом и длением переживаний и дел, историческое событие, в основе своей, кажется ближе к времени, чем к собственно бытию. Оно как музыка, ждущая стихов сущего. Чтобы понять его, нужно отбросить все приведения временного к пространственному. Необходимо увидеть не хронотоп, но хронолог; нужно попытаться воспринять хронологию буквально.
Уж раз мы представляем сущее и его смыслы вне времени, как вечные, мы должны попытаться, просто для полноты видения, если не для чего другого, представить время и смысл, время и логос, ещё без сущего. Преуспев в этом, мы увидим само событие в его главном» (АСТ, с.101).
«Возможно, истина впервые созвучна времени, и лишь потом, через посредство сбывания, она становится истиной сущего и его бытия».

А тут – по Валиной наводке, заскочил на «Коника» Наташи П.
Эка я это у неё пропустил! А то – не отметил…

Как желал – разжелал
Как хотел – расхотел
Кто бы спрашивать стал дурака
И по чёрному небу движения тел
Направляет чужая рука…

3. «В строку»

И поставил игрок на коня.
Ногу выпростал в верное стремя.
И рвануло громовое Время.
Раскололась скорлупкой броня.
Слово – в Музыку. Семя – в купель.
Понесло, полыхнувши пожаром.
Прокатило на славу лошару.
Дурака…
Да нашло поглупей…

7.04.2019
PS:
А к самому «влазу» своему (пристроил к Валиной рецке..), добавил:
«Мабыть, лишку загнул (ежели – в тему Истории). Под свою вожжу.
Да и не совсем к Празднику.
А посему (раз уж влез, поганец…) – Поздравляю! Валю, Наташу и всех, кто…
С Благовещеньем!»

4. «Боком, боком – рядом с Блоком»

Между Музыкой и Словом –
ветер, ветер, ветер…
За кромешностью излома –
Лик, как будто светел.
Пляшет коник. Нет –
двойник!
Между тьмой и светом.
На глазах темнеет лик.
В ад летит комета...
За стеной играет Бах.
Месса в си миноре.
Синей лентой на губах.
Плахой на агоре.
Слово выцветет в Закон.
На бумагу ляжет.
Пляшет конь под седоком.
Пляшет, пляшет, пляшет…

7.04.2019

5. «Ироническое. Что пнём об сову…»

Человечек – спичка в колесе.
Чирк – и нет. Будь трижды «историческим».
Ну, а нас, которые, «как все»,
на растопку –  в фантики-количества.
Акторы в событиях найдут
место, пусть не свято, но с лампасами.
Остальные – бросовый продукт.
Просто фон. Замыленный и массовый.
Жребий справа. Слева – самосуд.
И неважно, кто сегодня первыми.
Разукрашен смыслами абсурд,
словно пень, засиженный Минервою.

8.04.2019
PS:
«Философия новейшей истории в двенадцати опытах» А. С. Табачкова (Глава 12. Человек и история).

6. «Завершающее. Опять ироническое, но – с подоплёкою»

Трепетная душа, нежная странница
Гость и друг в человеческом теле,
Где ты сейчас скитаешься,
Ослабленная, продрогшая, беззащитная,
Неспособная играть, как прежде?
(Эпитафия императора Адриана –
себе перед смертью)
----------------------------------------------------

Вот идёт – не человек, а Событие.
В ряд с такими же слагает Историю.
Крыши нет и наобум перекрытие.
Потому нужда была в консисториях.
Адриану не спалось без Антония.
Богом сделал и пометил созвездие.
Невелик, но яко вклад в теогонию.
Чай не Коммод! Из хороших, не бестия.
Ну, подумаешь – не жаловал Вибию.
Иудеям навалял: не бунтарствуйте!
Метрополию спасая от гибели,
не привёл её, меж тем, к междуцарствию.
Сам не Август. И не круче Тиберия.
Но державность укрепил. Строил армию.
На событиях стояла Империя,
историческим мужам благодарная.

Рим зачах. Пошли века бестолковые.
Смысла нет. Зато взамен – «сохранение».
Договор очередной с Иеговою.
На проекты мир-сбываний гонение.
У религии – своё назначение.
В безвременьях поддержать человечное.
Не пресечь самой структуры сечение.
Не задуть сверхсущий Логос в подсвечниках.

9.04.2019
PS:
В последней главе АСТ постарался уточнить место человека в Истории:

«Кем является человек для истории? Не в смысле роли в её событиях, но для истории как таковой человек как смертный для неё как для типа общего бытия во времени? Специфичен ли смертный человек истории, будут ли, к примеру, сообщества логических машин, существуя уже сами по себе, историчными, смогут ли они быть историей? Как сама смертность человека и его представляющаяся очевидной связь с идеальными сущностями, идеальным вообще, соотносятся с историей? Важно ли это последней, зависит ли она не в происшествиях, но как бытие от этих свойств, способностей людей? И как примирить с понятийным размером научной онтологии две самых известных, важнейших особенности человека наличие у него души и судьбы?..
Возьмёмся сказать и, надеемся, сумеем показать это здесь в дальнейшем, что смертность человека и неповторимость его жизни это куда как более научная, в оценочном значении слова, основа объяснения особых свойств истории, чем любые разговоры о системах и бифуркациях» (с.111).

Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья –
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.
(АСП)