Точка бифуркации часть 38

Точка бифуркации часть 38

Точка бифуркации* — смена установившегося режима работы системы
Точка бифуркации. Точка бифуркации — смена установившегося режима работы системы. Термин из неравновесной термодинамики и синергетики**.
Точка бифуркации — критическое состояние системы, при котором система становится неустойчивой относительно флуктуаций*** и возникает неопределённость: станет ли состояние системы хаотическим или она перейдёт на новый, более дифференцированный и высокий уровень упорядоченности.
*Бифуркация — узловая точка развития, в которой пересекаются все потенциальные возможности, а также прошлое, настоящее и будущее системы.
**Синерге;тика (от др.-греч. ;;; - — приставка со значением совместности и ;;;;; «деятельность») — междисциплинарное направление науки, объясняющее образование и самоорганизацию моделей и структур в открытых системах, далеких от термодинамического равновесия.
***Флуктуа;ция (от лат. fluctuatio — колебание) — любое случайное отклонение какой-либо величины. В квантовой механике — отклонение от среднего значения случайной величины, характеризующей систему из большого числа хаотично взаимодействующих частиц; такие отклонения вызываются тепловым движением частиц или квантовомеханическими эффектами.


На этот вопрос уже пытался ответить в 1928 году ученый из Упсальского университета К. Виман. Один из его сыновей, живший в Северной Родезии, привлек внимание отца к книге Ф. Мелланда. Шведскому профессору решение загадки представлялось весьма простым. Он считает, что легенда о конгамато была навеяна раскопками в Танганьике останков доисторических ящеров, на которые вдоволь нагляделись африканцы. Но как легенда перенеслась на 1500 километров, не претерпев изменений, – вот что удивительно, и этого не хочет замечать Виман. Более того, почему туземцы Северной Родезии считают местом обитания существа болота Джиунду, тогда как слухи о нем происходили из Танганьики? К тому же на полпути оттуда нет никаких слухов подобного рода, если не считать совершенно иных преданий о водных гигантах в озере Бангвеулу…
Напротив, похожую легенду можно встретить в Камеруне, очень далеко от обоих мест. Предоставим слово зоологу Айвену Сандерсону. Западная Африка, 1932 1933 годы.
Однажды, когда путешественники находились в горах Алзумбо в Камеруне, Сандерсон и один из его спутников, Жорж, разбили лагерь на маленькой травянистой прогалине среди горного леса. Поблизости протекала речка, зажатая между крутыми берегами, и наши путешественники вынуждены были брести по воде в поисках нужных им образцов.
Охотясь на животных, Сандерсон подстрелил довольно крупную летучую мышь, которая упала в реку. Пытаясь достать ее, он оступился. Выбираясь на берег, услышал крик Жоржа: «Осторожно!»
«Я поднял голову, – рассказывает Сандерсон, – и невольно вскрикнул, машинально погрузившись в воду. Всего в нескольких метрах над водой что то черное размером с орла неслось прямо на меня. Мне достаточно было одного взгляда, чтобы различить отвисшую нижнюю челюсть с полукружьем острых зубов, отделенных друг от друга расстоянием в один зуб». Когда он вынырнул, животное уже удалилось. – Вымокший до нитки, я выбрался на скалу, и тут мы посмотрели друг на друга. Вернется ли он? одновременно мы задали один и тот же вопрос.
Незадолго перед закатом он возвратился, с шумом летя вдоль реки. Он стучал зубами, и воздух шуршал, когда большие черные крылья разрезали его. Животное спикировало на Жоржа, но он успел распластаться на земле, и тварь растворилась в сумерках.
Затем путешественники вернулись в лагерь, где их ждали туземные охотники, которые прошагали не один километр, чтобы продать белым свои трофеи.
– Что это за летучая мышь, у которой вот такие крылья? – спросил невинным голосом натуралист, разводя руками. – И которая вся черная.
– Олитьяу! – завопил один из туземцев и пустился в объяснения на диалекте ассумбо.
– Где вы видели его? – спросил наконец один старый охотник среди гробового молчания.
– Там, – ответил Сандерсон переводчику, указывая пальцем в сторону реки.
«Все охотники как один похватали свои ружья и помчались прямиком в свою деревню, оставив в лагере нелегко доставшуюся им добычу».
Надо отметить, что это свидетельство опытного, всемирно известного зоолога. Он воздержался от комментариев относительно странного существа, но в данном случае его сдержанность говорит в пользу добросовестности описания. Ученый рассказывает о животном как о летучей мыши, но очевиден тот факт, что она не относится ни к одному из известных видов. К тому же черный цвет и размеры твари не соответствуют коричневатой или красноватой окраске летучих мышей рода мегахироптерес, самых крупных из известных. Да и животный страх местных жителей… Не могут же они так панически бояться животных, питающихся главным образом фруктами. Самая большая летучая мышь в Африке – лиственный мегадерм имеет размах крыльев 40 сантиметров, он держится у воды, поскольку питается водными насекомыми. Но мегадермы имеют отчетливый красноватый окрас кожи. К тому же все крупные летучие мыши – животные мирные.
Безусловно, нужно сопоставить олитьяу из Камеруна и конгамато из Замбии. И здесь мы находим общие признаки: длину, вытянутый клюв, усеянный острыми зубами, и внушаемый ими панический страх жителям. Различия представляет только цвет. По описаниям Сандерсона, он черный, у Стейни – кровавый. Но можно заподозрить, что кровавый цвет – плод воображения африканцев, желающих видеть в нем более агрессивное существо, чем оно есть на самом деле.
Рассказ Сандерсона объясняет одну существенную деталь в легенде о конгамато, а именно то, что животное опрокидывает лодки (кстати, профессор Виман заметил не без иронии, что такая черта поведения мало сопоставима с тем, что нам известно о птеродактилях и летучих мышах). Но если конгамато и его собрат олитьяу имеют обыкновение пикировать на людей, пересекающих их территорию (что является способом устрашения), то легко понять, почему опрокидываются лодки…
Материал подготовлен на основе информации открытых источников.