Молния

Дед протянул к мрачному, насупленному небу мозолистую ладонь и на глазах изумлённой внучки схватил за хвост молнию. Молния сопротивлялась, пытаясь вырваться из дедовой  руки, обвивалась вокруг запястья кольцами, шипела и потрескивала, разбрасывая голубые искры. Дед держал крепко.

На дворе становилось всё темнее. Лохматые чёрные тучи ползли с восточного края, из-за леса, надвигались неизбежно, грохоча и вспыхивая адским каким-то светом.

Дед занёс молнию в избу и начал усердно запихивать её под стекло керосиновой лампы. Молния не давалась, щипала деда за ладонь, жалила острыми языками, изворачивалась и никак не лезла в лампу. Наконец дед исхитрился и прихлопнул паршивку закопчённым стеклом. Молния мгновенно угомонилась, свернулась калачиком, и в избушке стало светло, как днём.

Бабка, выгрузив из русской печи горшок с кашей, неодобрительно покачала головой: - Борода уж седа, а он всё, как малый, шалит...
Дед улыбнулся в ответ так светло и открыто, что вслед за ним невольно заулыбалась и внучка.

Наевшись каши, бабка с внучкой забрались на печь и под шум грозы за окном, скоренько заснули. Дед завалился на топчан, кот, накрыв рыжим хвостом нос, улёгся на лавке. Избушка погрузилась в тишину. Только молния не спала, посверкивая жёлто-голубыми искрами, бросала на потолок охапки света.

Гроза бесилась всю ночь, а наутро мир предстал взгляду таким промытым и ослепительно-красочным, что хотелось зажмуриться.

Внучка спрыгнула с печи и пошла к столу поглядеть на вчерашнюю пленницу. Молния казалась неживой, поблёкла, потеряв силу, выглядела серой облезлой змейкой. Внучке до слёз стало жалко бывшую красавицу, она схватила лампу, выскочила на крыльцо и вытряхнула молнию в мокрую траву.

Молния валялась безжизненной верёвочкой, и девочке снова захотелось заплакать. Надо было что-то делать. Вернувшись в избу, девочка нашарила на приступке печи коробок спичек и ринулась обратно во двор. Чирнула спичкой, поднесла к молнии - та слегка вздрогнула, пошевелила хвостом. От второй спички молния налилась жёлтым светом, задышала, заворочалась в траве, сыпанула колючими искрами и унеслась в небеса - только и видели.

С тех пор девочка с нетерпением ждала грозу, надеясь увидеть свою знакомку. Но все молнии походили одна на другую. И дед их больше не ловил - боялся бабкиных насмешек.

И только поздними вечерами, когда зажигалась на столе старая лампа, всем почему-то становилось грустно, и они долго молчали, глядя на ровный огонёк пламени под стеклом...