Стигуны Манамуры и степное экзистенциальное утро

Стигуны Манамуры в безбрежной степи,
Где модель мироздания кто-то слепил
И воткнул о запрете таблички в грунты,
Головами вращают, разинувши рты,
Удивленье стучится в дурные глаза.
Не осталось следов печенегов-хазар,
В плодородную почву укрылся монгол,
Превратившись в цветущий неровный бугор.

Степь да степь до бархана на юг, степь да степь:
Ни лесов, ни хребтов, ни заборов, ни стен.
Стигуны Манамуры в смятении зрят
На столбов в перспективе сошедшийся ряд
И вздыхают, и чувствуют в воздухе вечность.
Просыпается день и далёк ещё вечер,
И катим через полое поле качим.
"А чего мы стоим? Мы стоим и молчим," –

Произносит один Манамур, озираясь:
"Посмотрите, как пусто от края до края!
Словно жизнь, где бездомный бредёт по полям,
Ничего за душой, только жажда халяв,
Пустота, нищета, широта, долгота,
Ни семьи, ни друзей, ни часов, ни кота.
А вам лишь бы кабак, много пива и баб.
А вам лишь бы табак и отвар из гриба!"

"Вот ты нудный, братишка, чего ты заныл?
Рай не там, где мы есть, но не там и где Нил!" –
Отвечает второй Манамур неохотно, –
"Походи-ка ты, братец, кругами пехотно,
Поищи в чернозёме пророчества жизни.
И пускай объяснят тебе серые слизни,
Что есть смысл и куда тебе надо идтить!
Может быть, и в страну пожилых Нефертить!"

"Я не знаю, как жить, если смерть станет вдруг невозможной".
"Ты бессмертен, лаваш с шаурмой, но не станешь моложе.
Ты же воображения плод своего,
Ты же миф! Отменённый неправильно гол!
Тебя нет. И меня. И его. Никого!
Только смех затихающий мелких богов.
Их никто не придумал, никто не воспел,
И все мы – просто литературный аспект".

"Ты в кого такой умный, Стигун Манамур?"
"Ты в кого такой грустный, Стигун Манамур?"
Только третий молчит героиней гравюр,
Только лук теребит, словно жирный амур.
Быть бы драке в степи, да не видно ни зги,
Травы ветер прибил чугунинами гирь.
И стоят, и молчат, словно вымерший чат,
Бородами мочал ждут начала начал.

Карантина картина, картонка (иконка),
Предрассветное небо с полотнища Монка,
По степному пути одряхлевшая конка
Громыхает, ввозя эклектический шар,
И река, удобряя планеты лишай,
Леденеет змеёй, чешуёю шурша.
Что-то будет! Сквозь хОлмы дробленье ноги,
Чернозём пробивают шлемами враги:

Сероводород –
Газодобыч плод!
Сероводород
Доведёт до рвот!
Сероводород
Сгубит весь народ!
Сероводород,
Проживи на МРОТ!

Какова у тебя мотивация, брат?
Ты упрятался в сталь нержавеющих лат,
Ты построил заборы железных оград,
Ты устроил на плаце ненужный парад,
Воссиянный, ты ярче светила в сто крат,
Ты не можешь уйти и остаться не рад,
Только мусорных слов незаконченный град,
Только ад, только ад, только плесень и ад.

"Эй вы, трое в доспехах на тощей кобыле,
С идиотскими рожами, что здесь забыли?
Кыш отсюдова! Прочь, лоботрясы!
В переулок направо под вывеску кассы!
Вольнодумие есть? Я его украду!
Кстати, знаете глупую песню про дуб?
Убирайтесь! Исчезните! Сдрисните вон!"
По степи звон металла, пугающий звон.

Пахнет жжёной пластмассой и тухлым яйцом,
Тычет в небо кулак предводитель с лицом,
На луну не похожим, на Марс не похожим,
На лицо человека не очень, положим,
А на что-то такое, что видел во снах,
Но забыл, не запомнил, да ну его на!
Цепенея, стоят Манамуры пред войском,
Превратившись из камня в подобие воска.

Кралостанские скулы абстрактных холмов,
Нефтевышка – как до рандеву богомол –
Отбивает поклоны в припадочном ритме.
Чешут орды по жёлтому полю нескрытно,
Натыкаются на толпорез Стигунов.
"План собою хорош, очень жаль, что не нов!
Мы потерпим немного, само всё пройдёт
Рассосётся, растает, ведь жизнь – анекдот!"

"Я – не я, мы – не мы, это всё не для нас,
Мы сидим на горе, её имя Парнас,
Там внизу – что угодно! Хоть бой, хоть потоп!
Если резко зажмуриться – это знак "стоп",
Всё исчезнет, ведь нет ничего!" "Это было!
Мне противно смотреть на довольное рыло!
Ты чего к этой теме так сильно прилип?"
"Мы сидим на горе, её имя Олимп!

Всем, кто скуп или нищ, пригодятся трусы –
Переплыть через Стикс, не морозя носы,
Только как говорил незабвенный Чапаев:
Сэкономил обол и теперь утопаем,
Не достигши впадения в Карское море.
Не хочу быть свидетелем смерти, как Снорре,
Не хочу быть убийцей и жертвой, отнюдь!
Созерцание жизни – единственный путь!"

"Мы на грани стоим катастрофы сейчас,
Либо мы, либо нас, либо жест палача,
Он-то парень несложный, имеющий цель.
Слушай, экий ты повар, снимай вермишель,
Доставайте нунчаки, чак-чаки и клей!
И на репную землю бруснику пролей!
Мы сильны и врагов транклюкируем мы!"
На бесцветных полях суета кутерьмы.

Где стоял Манамур, там зигзага паркур.
Где скакал Манамур, порошит перо кур.
Поплясали, разминка, затем перекур,
Слышен возглас из бани: поддайте парку!
Стигуны Манамуры, снимайте кирасы!
Стигуны Манамуры, ничком на матрасы!
Тают в плотных слоях атмосферные трассы –
Клинописные весточки расе от расы.

"Вы такими речами заполнили поле,
Вы уйдёте, а звуки останутся после.
Прорастают на пашнях слова из речей,
Только что прорастёт в результате ничьей?
Эта голая степь лишь синоним степи,
Где модель мироздания кто-то слепил
И в грунты навтыкал о запрете таблички.
А мы – притча! Мы – миф! Нам не дадены клички!

Я молчал, потому что молчание – мощь!
Потому что словами людей не проймёшь!
Вы не правы, но правы, пусть это абсурд,
А от слов, улетевших, пустеет сосуд".
Стигуны Манамуры топтались в грязи,
Озираясь на степь, где лишь ветер сквозил.
Было видно, что он это поле продул.
"А пойдёмте домой. И споёмте про дуб"

Песня о брусничном варенье

Брусничное варение,
Похожее на кровь,
Убей моё старение,
Хочу я быть здоров!

Так жор жор ухажёр,
Так прочь, юный стажёр!
И всю эту мо;лодежь в ров
А я хочу быть здоров!

Я скушаю варение
И чая внутрь введу!
Теперь готов я к прениям,
Меня послушай, дуб!

Так жор жор ухажёр,
Так прочь, юный стажёр!
Возможно только в бреду
Выслушивать дерево дуб.

Тупое ж ты животное,
Стоишь на месте пнём,
Безродное, высотное
Ночами или днём!

Так жор жор ухажёр,
Так прочь, юный стажёр!
Ступнями и пятками пнём
Ночами, утрами и днём!

Брусничного варения
От дуба не видать,
В минуты озарения
Вручим тебе педаль!

Так жор жор ухажёр,
Так прочь, юный стажёр!
Владимир Иванович Даль
Чеканно вручает медаль!

Пилильщики латентные
Исправят сей бардак,
И зубья инструментные,
Да чтоб ты дуба дал!

Так жор жор ухажёр,
Так прочь, юный стажёр!
Устроим в чистилище бал,
Ещё раз чтоб дуба ты дал!

Пусть жёлуди румяные
Хрустят под каблуком.
Напьёмся нынче пьяные,
Тебе наперекор!

Так жор жор ухажёр,
Так прочь, юный стажёр!
Играй на ударных хардкор,
Всем наперекор!

Брусничное варение
К печенью приобщит!
Моё ликует зрение!
Я антидубощит!

Так жор жор ухажёр,
Так прочь, юный стажёр!
Коль понял палиндром:
Мортине ценит ром!

17.12.2021, Оренбург – 18.01.2022, Мытищи