Серебряная карета. гл. 19

19

Обоз, охраняемый только стрельцами,
С потрёпанной свитой тащился в Москву,
Особой заботой во всей этой драме,
Конечно, Марина была наяву.

Боялись попытки захвата Марины,
И с новым мошенником всё повторить,
Признать в самозванце вновь Дмитрия гены,
Ему же – царицу свою возродить.

Сей новый Лжедмитрий лишь ждал и момента,
Подсунуть фальшивую карту в борьбу,
И лучшего в том не найти инструмента,
Ей Дмитрия имя присвоить ему.

Фальшивая карта имела план действий:
Сначала Лжедмитрий, как верный супруг,
Спасает жену от стрельцов, как долг чести,
Затем направляет в Москву он «свой плуг».

И в ней беспощадно хоронит он в землю
Кремлёвских смутьянов, въезжая «во Кремль»,
Народ его «здравит» и снова приемлет,
Поскольку достигнута тронная цель.

Природой нам дарено – род человека
Всё в памяти держит и праздник, беду,
Но праздники дольше мы помним, как веха,
Как светлое в жизни, решая судьбу.

Блистательный свадебный поезд полячки,
По случаю свадьбы – Москва – в торжестве,
Из пушек стрельба, кой-какие подачки,
Такое не часто увидишь в Москве.

Расчёт на совместный с ней въезд «во столицу»,
Значительно легче устроить обман,
Коль новый Лжедмитрий с ней в паре катится,
Так значит, он спасся и едет с ней к нам.

Узнав о движении ссыльных поляков,
Тот новый охотник на русский престол,
Вкусив всю надежду с Мариною «брака»,
Решил, что «пора забивать мне свой гол».

Его разношёрстное, пёстрое войско,
Стоявшее в Тушине, рядом с Москвой,
Уже ликовало поступком им свойским,
С намереньем въехать в Москву, как герой.

Предвидя возможный захват их с царицей,
Обоз продвигался в дремучих лесах,
От всех любопытных чтоб глаз сторониться,
Ночуя во многих невзрачных местах.

Отец понимал: весь их план – авантюра,
Вкусил он давно дикий русский уклад,
Закончится может вся их увертюра,
Опять, как и первый московский их ад.

Твердил постоянно он дочке, Марине
О тёплом, роскошном в их Польше дворце,
О матери, мягкой и пышной перине,
О страшном для них на чужбине конце.

Но тщетно, унижена, изгнана дева,
Возмездия жаждала, даже крови,
Один только путь был для этого дела,
Войска самозванца, на трон вновь взойти.

А верила ли, объявившийся – Дмитрий,
Её ли он муж или кто-то другой,
Иль может иной самозванец, но хитрый?
Ей всё безразлично, лишь взял бы с собой.