Контро-возбудитель

Среди обитателей Стихиры, у кого моя персона вызывает беглый или неподдельный интерес,
возникает естественный вопрос: что ты тут делаешь, контра, почему не соберёшь вещички и не сделаешь «ноги», пока цела? Отвечаю: я торчу здесь, не для того, чтоб дразнить «гусей», у меня есть на то, веские причины и мотивы. Среди всей армады творческих личностей, собравшихся здесь, на протяжении десятилетия, я приобрела пару – тройку истинных друзей, кто думает, чувствует и двигается в зеркальном отражении, в точности, как я, и когда этим людям придётся плыть на спасительный берег,
я должна их встретить, а мои глаза должны светить, как маяки и придавать им уверенности, что их ждут. Помимо друзей, имеется "древний" враг, не по политическим взглядам и соображениям, а личного плана и моё присутствие для уставшего, угрюмого и не совсем здорового физически человека, является чем-то вроде «Последнего листа» для Джонси из рассказа О.Генри.
Он смотрит, как я тут гарцую и думает: ты ещё дышишь и дёргаешься? Значит и моя кончина ещё не пришла, я буду жить до той поры, пока ты не упадёшь со стены Стихиры! Вот и вся причина, почему я здесь.
Но мне бы хотелось рассказать другую историю, трагическую, виновником которой, хотя и косвенно, я себя ощущаю. Это было более 30 лет назад, я уже была замужем и имела маленького ребёнка, моя свекровь, россиянка из-под Курска, привезла свою больную мать
Шуру и очень плохо с ней обращалась. Свекровь брезговала матерью, держала её отдельно от общего стола, грубо обращалась и вовсе не считалась с мнением ближайшей родственницы.
Однако с Шурой, у нас были самые тёплые, человеческие отношения. Она ждала моего возвращения с работы, просила расчесать ей волосы, одеть серьги и поговорить о самых обычных вещах, мы дружили и образ этой женщины в моих воспоминаниях, это образ,
истинно русского человека, доброго, открытого и дружественного. Так что же случилось с Шурой?
А случилось следующее: у неё начались сердечные приступы и вызовы скорой помощи. В то время, я работала посменно и после ночных, у меня были дни отгулов. Свекровь попросила присмотреть за Шурой в один из дней, и я пришла, как сиделка. Шура лежала в «бункере», маленькой, изолированной комнатке, рядом, на столике стояли грязные миски и тарелки, полотенце и бельё не свежее, я всё поменяла, а вымытые тарелки поставила в общую стопку и бельё постирала вместе с общим бельём. Шура была аккуратной и не заразной, во всяком случае, я так считала. Когда вернулась свекровь, она напала на меня за такое самоуправство и накричала. Я обиделась и последующие три дня не являлась в её дом, в чём глубоко раскаиваюсь.
Когда Шуре стало плохо, она попросила у дочери: позови Танькю!( т.е. меня) Свекровь этого не сделала, она опасалась, что мать отдаст мне все свои сбережения ( смешно сказать, не полных 100 руб. по тем временам), но это ерунда,  она не вызвала скорую помощь, ибо решила, что спасение жизни 76-летнего человека, не имеет смысла, не умрёт сегодня, умрёт завтра. Шура скончалась, а я не могу себе простить, что из-за своей гордыни и обиды, не оказалась в критический момент рядом.
А дальше полетел бумеранг, у свекрови начались сердечные приступы, кто-то из нас, я или муж, всегда были рядом. В тот день, 21 июня 2001г, мы обрывали черешню, в наш город приехал Патриарх Алексий, движение транспорта перекрыли. Свекрови стало плохо, скорая не могла приехать, ехала 40 мин и самое интересное, что нитроглицерин в аэрозоли, по колдовству куда-то
испарился, а когда со свекровью всё было покончено, оказался снова на самом видном месте.
Мне не приятно об этом говорить, ибо это сугубо личное переживание, однако, моя исповедь может,
в какой-то мере, послужить искуплением, как самой свекрови, так и мне.
Люди, если это люди, не могут оставаться равнодушными
к страданиям других, они обязаны, по человеческим и Божьим законам,
помогать друг другу, а не ждать чьей-то смерти и убивать!