в Аду теней или в Саду Камней

Я и в Аду, я и в Саду Камней

P. S. Самое лучшее врачевство для наших немощей - не иметь свободного времени.

Свт. Феофан Затворник

или версификация раз-два-три-при-говора о Святой (само)Инквизиции, имеющая своим вторым наименованием слово омерзение: та сомнительная власть над внешностью мира, которую Ева протянула Адаму, оказалась с червоточиной непоправимой пошлости.
противопоставить ей возможно только своё не менее сомнительное бессмертие.







Никакой тебе личной свободы.
После входа сюда - лишь работа.
Что от смерти освободит.
И от плоти развоплотит.

Если жить для тебя - привычно,
Здесь и смерть - вполне символична,
Как итог вполне промежуточный.
Так я знал о себе - вдвойне

Я живу: как тело с душой.
Умирание - не хорошо,
А вполне себе круглосуточно.
Воскресение - настоль мучительно,

Что легка здесь любая боль
По сравнении с этим счастьем.
Никакой над свободой власти.
Ведь она настоль высока,

Что мне должно прожить века,
Воплощаться и умирать,
Чтоб живою душой назваться.
И не можно здесь отказаться.

















М. К.

Не-до-любовь, которая - во мне.
От ноты до, которая - вовне.
До ноты си, которая - спаси
Весь мир в своём полуденном огне.

Не-до-любовь, которая - кумир.

Которую - не знают, но желают.
Узнав которую - не погибают,
Но сразу в мире быть перестают.
Уют телесный, разум - покидают.

И я - не здесь, я весь - в звучании дали.

Не-до-любовь, которая - в печали.
После-любовь, которая - в беде
Всегда - не до, или всегда - везде.
Полуденна любовь и ослепительна.

Любовь как весть - она неукоснительна.































Будто чувства смещены в невозможное.
Не искусство, а само со-творение.
Прежде ложное - наполнится правдою.
А безбожное - очистится верою.

И смотрю я на одежды на белые.

Нет надежды, что не мне предназначены
(даже если не погибну за истину).
Ведь искусство ныне столь обессмысленно,
Что погибельна любая юдоль.

И земная, и небесная (якобы).

Но себя я часто чувствую якорем,
Что вцепился в Арарат от Ковчега ли,
Или снегом на вершину возлёг.
Или чувства смещены в невозможное,

Где высокие искусства сберёг.

Даже если немногим нужны,
Для спасения мира важны.





























М. К.

Я шёл как снег. Потом как снег растаял.
Я затаился в половодьях рек.
Потом любовь свою к тебе изрёк.

Настоль же повсеместно, как весна,
Растаял век! И даже тишина
Венчанием пролилась из берегов.

Но стала более значения слов.
Я шёл как снег. Я покидал юдоль.
Как вол земной влачил земную боль.

Молчанием не мог любовь изречь.
Но смог извлечь основы бытия.
Ты просто есть. Жива любовь моя.
















p. s. Ангелы плачут, когда человек унывает и сомневается в милосердии Божием.

Преподобный Варсонофий Оптинский















Рай земной - это пошлый покой.
Ад земной - это в прошлом любовь
Во плоти (когда всё позади).
Сад вишнёвый под корень.

Человек без любви - тяжко болен.
И в любви человек - тяжко болен.
А когда человек исцелён?
Неужели - когда на погосте

Перемешаны небо с землёй?
Тогда (просто) - умри! Будь собою доволен.
Я не раз и не два умирал - но (заранее) знал:
В умирании я призывал воскресение.

Рай небесный - он здесь (на земле) повсеместно.
Ад небесный - спасение даже в аду
(и об этом известно)! Когда-нибудь даже телесно
К пониманию чуда такого приду.





























А искусство ныне (как сыр в масле катается).
Я на тающей льдине (чувствую себя обустроено).
Дай мне ложе Прокруста, Стенающая звезда!
Тогда я приведу себя в чувство.

Просто за руку - из бесстрастия Космоса.

А искусство ныне (спасибо за эту науку)
Не разнуздано (а попросту обездушено).
Если тело разрушено - спасает только душа.
А если и там ни гроша - остаётся бессмертие.

Пусть век нынешний (как моровое поветрие)

Безразличен Всевышнему - как мировое безумие.
Я ручаюсь не только своей головою.
Я ручаюсь душой штормовою (век нынешний мне симпатичен).
Я пластичен на ложе Прокруста (возвышенно косноязычен).





















P. S. Один умный человек (уж не Эйнштейн ли?) сказал: "Спор - всегда унижение. Вас унизит результат спора со мной, а меня - сам факт спора с вами".

Виктор Топоров (Victor Toporov) (Victor Toporov) 3 декабря 2012 г. в 11:59






М. К.

Мир полюбит меня - это я возомнил!
Мир погубит меня - это я оценил
Совокупность заслуг в колесе бытия.

Как сыр в масле парю - но кумир сотворю!
Не затем, чтобы съесть - а понять, что я есть
В этом масляном масле эфира.

А что лира моя - о любви.
Но вся масса моя - и в дерьме, и в крови.
Это как очищение от жира

Босоногой души! На какие-такие гроши
Я продлю себя дальше - без фальши
Постелю себе новые жизни?

Совокупность заслуг - в колесе бытия.
Где любовь - не моя, а твоя
Просветляет мои укоризны.

Плоть дорог - дело ног (миражи)
Плоть души - миражи (но за други её положи).
За любовь - только душу души.
























Цепляться за любови как за смыслы
Воздушные - как шарики под купол
Гигантского вокзала бытия.
Но не найти ни древности, ни нови.

Лишь в настоящем - как бы прозвучала.
А в будущем - почти преображала.

Любовь несёт простое коромысло
С пустыми вёдрами - она на вид бездушна.
Не прозвучат (пытаясь изменять)
Ни внешний вид (пустоты наполнять),

Ни внутренняя сущность - смысла нет.
Любовь вполне обыденный предмет,

Как ты и я (едва одушевлённый).
Как этот мир (едва преображённый).
Но если мы увидим её свет,
Свои умы освободим от тьмы.



























Не дать человеку во мне обмануться.
Будь зол я - озлиться.
Будь добр я - с утра беспощадно добриться
До кожи вселенной (весьма неприветливый путь)

Ведь зло и добро - лишь по мерке моей!

Не дать человеку во мне обмануться.
Порой человек приручает зверей,
Добра или зла надевая ошейник.
Теперь они в лес никогда не вернутся.

Зато я в лесу этом славный отшельник.

Не знаю я рая и ада не знаю.
Я истину не по себе выбираю,
Не вкусом губы (это горько иль сладко).
Но чудом - что вдруг отверзает гробы

И даже искупит лобзание Иуды.

И в некую тонкость даёт окунуться.
Не дать человеку во мне (и себе) обмануться.
Распад не всесилен, поскольку осмысленна смерть.
За тонкости чудо я дважды готов умереть.








p. s. …Неприязнь к Саврасову преподаватели переносили на его любимого ученика - Левитана. Кроме того, талантливый еврейский мальчик раздражал иных преподавателей. Еврей, по их мнению, не должен был касаться русского пейзажа, - это было делом коренных русских художников. Картина была признана недостойной медали. Левитан не получил звания художника, ему дали диплом учителя чистописания.
С этим жалким дипломом вышел в жизнь один из тончайших художников своего времени, будущий друг Чехова, первый и ещё робкий певец русской природы…

Константин Паустовский, "Исаак Левитан". (фрагменты)















М. К.

Сколь краток срок любви.
И никаких загадок.

Сколь бесконечен срок.
И всё-таки не вечен.

Я извлекаю из любви урок,
Что я порок любви и я её порок.

Мои надежды - слишком уж мои.
Твои черты - превыше красоты.

А что же дальше? Нет такой мечты,
Которая не сбудется однажды.

Но не извлёк уроков. Нет пороков
В отечестве моём, есть утоление жажды.





























Встречался и с советскими вождями.
И проливался вешними дождями
Во внешних мир из вещего смирения.
О ком я? О манере поколения

Вести себя порой как индивид.

Теперь такого нет. Я вижу вид.
Я вижу суть и ощущаю жуть:
Когда б ещё лет десять разложения,
И всё! А так я вижу свет.
:
А так же вижу тьму - всё потому

Осталось освещать и совращать
Ещё хоть что-то! Предстоит работа
На место свою душу возвращать.
Ты скажешь: никуда не убегала?

И хорошо! Её всегда мне мало.





























Скорей бы выжить из ума!
В котором и сума с тюрьмой.
Или публичные дома
И белый свет... О Боже мой!

Скорей бы выжить из ума.

Когда ума большого нет,
Скорей бы выжать из ума
Всю виноградную вину!
И целину своей души.

И не вести с собой войну,

Когда ума большого нет!
Остаться явственным как свет.
Быть безусловно благодарственным
Ответом Богу за науку.

Скорей бы выжить из ума

И не менять му'ку на скуку.
Не стать муко'ю костяной
На мельнице земной геенны.
Быть виноградною вселенной.









p. s. Христиане гнушаются тем, что славно на земле, и вменяют это в гной при сравнении с тем величием, какое действует в них.

Прп. Макарий Египетский

















Свой взгляд догнать и взять его обратно,
Вовнутрь себя! А слово на губе,
Опередившее сияние взгляда
Звучанием медленного снегопада,

Могло бы предсказать слияние душ.

Ведь взявшийся за гуж такой любви
Не может быть не дюж! Восставшею рекой
Стеклянный ледоход такой любви
Как сон плывёт - поверх, а лёд идёт

В прореху между небом и землёй.

И рушится, звуча как Божий смех.
И возлетит, звуча как Божий хохот.
Без всяческих хлопот его верну.
Не брошу в высоту и глубину.

Ведь согласитесь, что любовь смешна.

Земная - всегрешна', небесная - бесплотна.
Слова мои как ранние полотна
Декамероновы - туда бросаю взгляд.
Потом стремглав верну его назад.


















кармическая развилка

Восседать посреди снегов.
Поседеть посреди веков.
Прозвеневшая словно медь
Та морозная благодать

Вкруг тепла не выглядит мглой.
Если только вовнутрь не пустишь.

Восседать посреди снегов.
Поседеть посреди веков.
Освещая собою пустошь.
Ощущая себя как Космос.

Он коснётся только волос.
Но вопрос, что сделает с сердцем?

Если вовремя не сбежать,
Та морозная благодать
Со вселенной объединит.
И любовь обретёт не вид,

Не объём, а просто всеобщность.
Но вопрос, а оно не рано?

Есть преграды, но есть награды.
Есть и смерть, зато есть и твердь.
Мы вдвоём заживём не раной.
Жизнью странною живы впредь.












P. S. Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь, во все дни суетной жизни твоей, и которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные дни твои; потому что это - доля твоя в жизни и трудах твоих, какими ты трудишься под солнцем.







М. К.

Теряется мир прочтения.
Звучание и изображение
Становятся во главу.
Я камнем лягу в углу.

Теряется смысл влюбления.
Самого себя углубления
Посредством высших глубин.
Я один ничего не слышу.

Мир движется к озарению.
Ко нёбу в алмазах, сплетению
Особенных коммуникаций.
А я наблюдаю граций

И муз вослед Аполлону.
Скрижаль моего Закона ветха или разбита.
Но ты для меня Афродита
В язычестве православном.

Мир гибнет, но - это главное:
Читаясь буквой заглавной
Грядущего правописания.
Ведь нет в любви угасания.




























Когда бы не цеплялось столь отважно,
Становится совсем не важным тело!
Когда ты принимаешься за дело
И делу безраздельно подчиняешься.

А как же счастье тела - без предела,
Который столь очерчен жизни сроком?

Оно окажется простым уроком,
Который невозможно затвердить.
Оно несложно, но - пространно ложно:
Веди себя как Ариадны нить,

Моя любовь - вослед моей душе!
И станет проще к счастью приходить.

Я вёл себя - и вот душа без тела
Взглянула за пределы бытия!
И дело моё стало столь неважным.
Когда бы не цеплялось столь отважно

За душу тело - вновь душа моя
Заключена в несчастную любовь.























Когда можешь уже летать,
Заставляешь себя читать.
Словно бы по слогам листать.
Лету тёмную к берегам

Приводить, чтоб держалась в русле.

Когда можешь уже любить,
Заставляешь себя губить.
Свято место должно быть пусто,
Чтобы Лету потщиться втиснуть.

Так я вижу простые числа.

Рядом с ними строгие буквы.
А над буквами будут мысли.
А над мыслями будет stratum
Всех, погибших за Слово Божье.

Это всё не зову дорогой.

Изречённое будет ложью.
И незримой будет награда
В этой stratum себя не числить.
Её светом себя чистить.










p. s. Интуиция никогда не подводит того, кто ко всему готов.

Иммануил Кант










общий анализ крови

Казалось бы, любовь и не-любовь
Должны между собою различаться.
Казалось бы, они не столь сложны.
Чтоб разойтись и больше не встречаться.

Как тело, что испытывает боль.
И камень, что в ладонь заместо хлеба.

Казалось бы, любовь и не-любовь
Не столь далёки, как земля и небо.
И всё-таки отличие точно есть.
И там, и там величие души

Всё так же невозможно перечесть.
И всё-таки любовь неисполнима,

Но названа любить! А не-любовь
В безликости своей непобедима.
Вот так я на просвет смотрю на кровь
Меж стёкол двух, осознавая новь.

А тельцу кровяному, что в крови,
Не долететь до сердца без любви.





























Вселенская беда.
Всем - ничего не нужно.
А сердце - центр и точка поворота.

Отсюда - в никуда.
Отсюда - навсегда.
Жизнь - земляная грубая работа.

Вот разве - не умею жить натужно.
Не просто так - а как-нибудь зачем-то.
Вселенская беда - испив из Леты,

Жизнь позабыла суть.
Но множит смыслы - умножая жуть
Исчезнуть как страда! Страдать - не перестать.

Но позабыть летать - оставив stratum плоти.
Я полюбил тебя - а в этой nova vita
Все прошлые любови любят снова.



















P. S. Я всего лишь одинокий монах, бредущий под дождем с дырявым зонтиком.

Мао








Покой.
Рекой.
Рукой не прикоснись.
Такие глубь и высь,

Что человечья глупь
Как постный суп покажется тебе
На княжеском пиру.
Я знаю, не умру, пока живу.

Ты знаешь, не умрёшь,
Пока живёшь.
И оба знаем,
Это тоже ложь.

А в ней покой.
Но в нём рекою дней
Сумей не удержаться на плаву,
А лишь невыразимого дождаться.

А дальше Лета.
Пусть себе дождится.
Я полюблю тебя меж капель света,
Чтоб новым мирозданием сложиться.























М. К.

Ты бабочка! Ажурных твоих ног
Прозрачны лепестки.
И ночь была. И я с тобою лёг.
И взял тебя с руки,

Которой даровал тебя мне Бог.

Ты бабочка! Пыльца твоих дорог,
А в ней следы моих прошедших душ.
Я, взявшийся за гуж себя менять,
Собрался вспять, чтоб заново собрать.

Всю целостность вернуть - не как-нибудь!

А не забыть - у Бога на руках.
А так же и в твоих ажурных облаках
Не то чтоб заплутать, но заблудиться.
Гордыня, но! Всё это совместится.































Он просто подноготная добра!
Ещё вчера рассудок мой животный
Не знал, что может он проголодаться.
И дальше утоляться как желудок.

Что хорошо - то сыто, плохо - нищим
Блаженством духа! А во рту свежо
И пусто - словно бы окно в европы,
Прорубленное хрустом топора.

Он просто подноготная добра!
И славно бы прорыть в добре окопы.
И пищу заготовить, и любови
На случай откровений Иоанна.

Но я не измеряю океаны
Длинной и шириною моей жизни.
Я жив затем, чтобы не прекословить
Душе души, а не душе желудка.

И всё же в мироздании очень жутко.
Присутствуют и смерти, и отчизна
Способна умереть - коль я не выше
В моей тиши, чем эта жизни твердь.








p. s. И еще мы знаем, как случилось чудо - молодые поверили в Бога, хотя его забыли старые. Когда Ибсен говорил, что новое поколение стучится в двери, он и думать не мог, что оно стучится в Церковные Врата.
Да, много раз - при Арии, при альбигойцах, при гуманистах, при Вольтере, при Дарвине - вера, несомненно, катилась ко всем чертям. И всякий раз погибали черти.

Гилберт Кийт Честертон, «Вечный человек»










М. К.

Из рода в род любовь передаёт
Не только кровь и пот, но плод любви.

И небо упадёт на твой живот,
Решая мироздания свои - где поместить?

Пусть рот свой замолчат все знания мои.
Дерзания мои пусть не кричат,

Что им бы только нить из лабиринта!
Ты не добыта ни моим трудом,

Ни небом на земле не позабыта -
При отделении неба от земли!

Есть плод любви: сильней иных велений
На твой живот пусть небо упадёт.





























"О, нет! Ведь я не насильник,
Не обманщик и не гордец,
Хотя много знаю,
Слишком много думаю с детства
И слишком занят собой.
Ведь я - сочинитель,
Человек, называющий все по имени,
Отнимающий аромат у живого цветка."

Александр Александрович Блок


Отнимающий аромат у живого цветка.
От Земли меня отрывающий.
Из Воды меня выпивающий.
Но вдыхающий не из Воздуха,

А обновой того, что рука (не) касается.

Отнимающий аромат у живого цветка
Призовёт ко всему портного.
Тот портной ко мне примеряется,
Вышивая словесный гроб,

Всё по имени исчисляющий.

А я дольше несу свой горб,
Из любых гробов выпирающий
Бесконечным шаббатом Лазаря.
И работа моя бес-радостна.

Обо всём забота бес-горестна.

Просто знаю, насколько сладостно
Не иметь в себя якоря'.
Я от сладости откажусь.
Стану Слово в земной тягости.





















Как сопрягается несовместимое,
Так искупается непоправимое.
Ничто при этом (здесь) не исправляется.
И вес при этом (смерти) не теряется.

И весь я нахожусь на этой тверди.

Где сопрягается(-таки) несовместимое.
Где искупается (грехи) неисправимое.
Но как же так - я ничего не вижу?
А это добрый знак, что мир намного ближе,

Чем мой подкожный жир и (даже) мой скелет.

Любовь невидимо из первобытной жижи
Не лепит ничего! Из своего
Берёт (а не наоборот) - и происходит свет.
Он плотью обовьёт кармический сюжет.


















P. S. А ты ни за что люби.

Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы








Представь, что света нет -
Поскольку всё есть свет.
Представь, что нет любви -
Поскольку всё любовь.

Прославь такую новь,
В которой нет весны -
Поскольку всё весна.
И призови такие сны на этот мир.

А я сатир, пастушку не догнавший.
И на ушко её совсем не прошептавший
О похоти своей.
Представь, что я злодей -

Который зла ещё не совершил.
Ему же - новый мир и nova vita.
Теперь представь, насколько же разбито
Простое сердце бедного злодея.

Когда-нибудь - собрать его сумею,
Как ты сумела этот мир собрать.
Мой путь - ещё в начале: еле-еле
Бессмертная душа во смертном теле.



























Это - правильно всё.
А неправильно то, что не это.
Я о свете и тьме, и ответе
За любимых - ведь вечно люблю,

Даже встречной любви не встречая.

Это - правильно всё.
А неправильно то, что в карете,
Запряжённой гнедыми, проносится имя любви.
Красота пронеслась, и на шею не бросится.

Только взглянет - а дальше копыта и пыль.

Это - правильно всё.
А неправильны небыль и быль,
Что расстались навечно - ведь мимо во встречной карете
Бесконечное лето и вечное Болдино.

И до дна я не вычерпал Леты.






























Среднесрочная перспектива (мир в гербарии сохнет):
Либо я успокоюсь, либо ишак сдохнет.
А пока (из-за облачного массива)
Наплывают мои века - призывая меня любить.

А я просто хочу быть.

Продолжать (себе) жить да жить.
Поселяясь в моей вселенной:
Не в геенну, не в благодать -
Только в плоть себя обряжать.

Ну а здесь (вдруг) - такая новь.

Среднесрочная перспектива (бесконечность вполне конечная):
Коль не встречу я сердца встречного
(из-за облачного массива) - обессмысливаются века,
И придёт завершение вечности:

Осознав, насколько частичен - человек возжелал сердечности.

Был ли целостен без тебя - я изведаю в моей зрелости.
Ведь любовь я зову беседою (с мирозданием - наяву).









p. s. Вы приняли безценный дар - Святое Православие. Храните его. Если вы ослабнете в православной вере - вас одолеют враги ваши и вы станете их рабами.

Завещание равноапостольных Кирилла и Мефодия славянам










Как вещее нежнее жира,
Есть вещи поважнее мира.

И выживания важнее.
Ко мне приходит умирание

Каких-то не-до-чувств искусственных
И вожделений непосредственных.

Превыше всех иных звучаний
Я заключил в предел души

Сре-до-точение желаний
И про-до-лжение ноты да.

И со-стра-да-ние ноты нет.
Лишь в этой гамме вижу свет.

Не сил растрату и  со-лжение,
А лишь готовность к исполнению.





























М. К.

Люблю.
Гублю.
Срублю как домострой.
Пой, птичка, пой,

Что далее всё будет хорошо.

Люблю.
Гублю.
Я только что нашёл,
Земную жизнь пройдя,

Лишь капельку летейского дождя.

Любовь
На роль
Трейтейского судьи вполне годна!
И вот уже любовь вдвойне одна.

А перед ней все бездны претендентов

Любить.
Губить.
Сулить мне домострой.
Но соль земли и есть сама земля.

Пой, птичка, пой - но до того момента,

Покуда я любовью не люблю.
А полюбив, ничто не погублю.



















Немного от любви дошло до нас.
Какие-то минута или час,
А между ними вечность без любви.
И вот я не иду - беру весло,

И новою Стихией заживу,

Как рана! Что для Мёртвой и Живой
Воды, а не Огня! Люби меня!
Не более люби - чем я люблю.
Не более губи - чем я гублю.

Люби меня - не более чем я

Способен быть любим: в Огне не опалим,
В Воде не затопляем ни на чуть.
И ни на пядь в любой Земле уснуть
И спать, и видеть сны - но без весны.

Немного от любви дошло до нас.

Минута или час такой любви
Почти невыносимы в хрупком теле.
Но я не назову любовь поступком,
Каким-то подвигом - спасение себя

Нормально в этом мире постмодерна.

Реально только то, что избегает скверны.
Отсутствие любви насквозь фатально
В мельканиях бессмысленных корпускул.
Любовь - спасения незримый мускул.






















Зима - сошла с ума (но не звалась весной).
Покой - пошёл с крюкой (а не поплыл рекой).
Сама природа здесь не обозначит,
Где напортачит ум, устав от дум.

Но пропадая в этот белый шум,

Который есть зима (сошедшая с ума).
Который есть покой (тревоги никакой).
Так я иду - дорогой постмодерна,
Чтобы понять, откуда эта скверна.

Как русский превратится в Украинца.

Какой тропинкой узкой шёл Иуда,
Чтобы предать Христа - ведь согласитесь,
Чего-то ждал взамен! На солнце пятна
Не означают: на светиле тлен.

Не прославляют гнусность мертвечины.

Невидимому миру отвечают:
Стоять на правде! Нет иной причины.















P. S. Падает снег...
Каждая снежинка
На своем месте.

Поэзия дзэн






Прекрасное вчера! Из всех отчизн
Сберёг я только эту - nova vita,
Другая жизнь ещё не начиналась.
Лишь бросила свои прожектора

На сердце на снегу! Прекрасное вчера!

Теперь я лгу, что я готов и вспять.
Что я не враг, что я готов уснуть
И умереть, и лишь потом воскреснуть.
Проснувшись в nova vita - я могу

Уверить бездну: это всё не так.

Суровый зверь - восставший человеком.
Теперь я дверь: я не века, а веки.
Я распахнул себя - души вдохнул.
Улыбка у души превыше скал и скул.

Я дальше заглянул: а там душа

Превыше всех даров! Душа души
Прекраснее миров. Смотри и не греши.






























Когда отважно, что живёт (во мне),
Не столь уж важно, что грядёт (вовне).

Не то чтоб внешнему в огне сгореть.
От смерти вещему вольно' не умереть.

А что (вовне) не будет хорошо,
Я словно бы (во мне) протру душой.

А что (вовне) свой потеряет вид,
(во мне) себя достойно исцелит.

И как в преображение Господне,
Пусть целостность пронзает плоть (сегодня).

А что пути заблудятся (вовне),
Так сбудется прекрасное (во мне).

























31-XII-2021, о не-бесах

С небесных нег
Нам выпал снег.
А я по интересу
Учитель политеса.

Не-бесы стали белы.
А бесы стали смелы.

Осмелились грубить.
А это извинить
Возможно только сталью.
А далее - печалью

Сражённого Дантеса
У речки нашей Чёрной.

Но небеса не вздорны,
Чтоб белые одежды
Возмездием иллюзорным.
Избавить от надежды,

Что нега ожидает
На небесах любого.

Доколь небес любовью
Зову своё интерес,
Учитель политеса,
Я навсегда не-бес.




















Направо пойдёшь - ничего не найдёшь.
Налево пойдёшь - ничего не найдёшь.
Откуда же этот галдёж,
Что всё есть в моей любви.

Что предотвратит падёж.
Что родину защитит.

Имею я бледный вид.
Имею я возраст сед.
Но прямо идти след в след
Любви моей не хочу.

Когда бы ей всё по плечу.
Когда бы она могла

Сама бы всё (без меня).
А ныне - на сердце жабы.
На совести - толстый жир.
Таков ныне старый мир.

Ты (сразу) -  хотел бы света.
Ты (сразу) - хотел любви.

Понять бы смог даже разум,
Такой не случится новости.
Но мир умирает в старости.
А воскресает в совести.






p. s. Мир этот не мог бы быть согласован в единое целое из столь различных и противоположных частей, если бы не существовало единого начала, которое соединяет столь различное и несогласное.

Аниций Маний Торкват Северин Боэций
философ, теолог, поэт, музыкант, математик, переводчик, знаток греческой литературы, политик и дипломат, одby из самых образованных людей своего времени (да и последующих 3-4 веков тоже, во всяком случае, в Европе).












Как труду не бывать без праздника,
Не стоять деревне без праведника.
И не то чтобы так издревле.
И не то чтобы по суду

Заступиться хоть кто-то мог.

Человечек есть хрупкий бог,
Остригающий не овечек,
А свои бесплодные годы.
С ними - всю мировую жуть, чтоб в поступки свивалась шерсть.

Чтоб собой меня оправдать,

Нужен праведник ни на есть - наилучший.
Я скажу Судье: Ваша Честь!
Благодатью меня не случай,
Но (насущная честь моя) - кто бесплодием награждает,

Из двух зол выбирать не даст.

Я иду - а по снегу наст.
А под ним - соль земная боли.
Из двух зол по своей воле
В белизне золы не найду.

А что далее по - Суду,

И какое здесь было дело (на земле -
Считай, на крыле): я всегда выживал умело.
















М. К.

Усталость.
Снега талость.
Мне осталось

Замёрзнуть вновь.
И в этом вся любовь:

Весны дождаться!
И увидеть сны
О том, что в этом мире нет весны.

Поскольку - повсеместна
И дождится

Совместно с Летой.
Между капель света
Корпускуляры тьмы - всё это мы:

И там, и там.
В какие окуляры

Каких биноклей видеть раздвоение
На я и ты.
Ты гений красоты.

А я усталость и тебе служение.
И снега талость, и по льду скольжение

Пред самой глоткой ада.
Мне лишь надо
Метелью мимо - лёгкою походкой.

Мы души в теле.
Всё на самом деле.

















Глазастая душа моих грехов!
Простые откровения Стихий.
Когда не остановится мгновение,
Но проберёт до самых потрохов.

Покажется: в России - сто Россий.
И свет Россий, и тьма Россий - сама
Природа не свела меня с ума.
Но взора от зеницы небосвода

Не отвела - идёт игра в гляделки!
Кто победит - тот далее живёт.
Глазастая душа моих грехов!
Я выбрался из этой переделки.

Простые откровения Стихий
Определят: в России - свет Россий
И будущих, и прошлых! А по коже
Души моей покатится озноб.

А далее: я сущности не множу.
Я даже от восторга не ослеп,
Пир Всеблагих! Бессмертия я не пью.
Душе моей я пожелаю долга.

















P. S. Счастлив тот человек, который научился всех любить втайне. Он не требует любви от других, его не интересует, любят его или нет.

Старец Порфирий Кавсокаливит













И стоит себя успокоить,
Что можно прожить не любя.

Губа (что не дура) - солжёт:
Не живший - без жизни живёт.

Лишившийся части души,
Ты только себя насмеши.

Безлюбый - живёт без любви.
И жизнь (эта) - многого стоит:

Гордится любви отрицанием.
А я ухожу за мерцанием.

К невиданным здесь измерениям.
Заведомым перевлюблениям.


























Любимая боялась и любила.
Любимая боялась и сказала,
Что страха нет, но есть его глаза!
Она же на реснице как слеза.

Боится испариться (как в зарнице).

Когда всё мироздание мешает
Моей любви - любовь не побеждает!
Взамен себя - предложит обладание:
Миров не всеобъемля! Я на землю

Просыпался (а здесь всё по старинке).

Песок времён - сквозь струны сопряжений!
Меж нас калейдоскопы совпадений:
Я был влюблён и буду я влюблён,
Не просыпаясь - ведь любовь не сон.

















p. s. Давай наставления только тому, кто ищет знаний, обнаружив свое невежество.

Конфуций













Обыденное чувство высоты.
Невидимая сложность простоты.
Подкожность неба кровяных телец.
Всё это встретится в мелькании лиц.

Всё это называю любованием.

Словесность зарождается у нёба.
Телесность придаётся слову, чтобы
Избегло гроба только во плоти.
А не сиянием моим среди

Исчисленных планет, где плоти нет.

Обыденное чувство высоты.
Невидимая сложность простоты.
И вся ничтожность моего искусства
Становится подпёрта изнутри.

Продолжится не то чтобы в дали.

Не здесь (и никогда) - а чтоб везде (всегда).
Такая Воскресения Среда.





























Прекрасно всё! Но цену красоты
Не знает тот, кто стену воздвигает.
Кто в рот её кладёт и запивает.

Напрасно всё! Но цену той тщеты
Не признаёт, кто стену разрушает.
Кто красоте являться не мешает.

А сколь они друг друга дополняют,
Не знает тот, кто жив по одному.
Кто не по двое рушится во тьму

Или по трое! Всё моё прекрасно.
Напрасно всё моё, и всё моё ничтожно.
Тревожно в этом мире одиночеств,

Но не фатально! Цену всех пророчеств
Сниму с морей как пену с Афродиты.
Моей любовью тело обойму.


















P. S. Грех делает человека трусливым.

Св. Иоанн Златоуст









Простой вопрос.
От конуса небес
Вершина, что упёрлась носом в землю.
И столько в основании чудес.

И столько соберётся в точке «я».
Поскольку опрокинут этот конус.

Простой вопрос.
Повсюду колея
Общинность соберёт в единый мускул.
«Я» - словно средоточие всех корпускул,

Что были наверху как на духу.
Ведь то же, что внизу, то наверху.

Но очень сжато.
Даже смерть стократ
Притиснута сама к себе внизу.
Ей рубежом лишь слово на губе.

Простой вопрос от конуса небес:
В любви я буду ангел или бес.
























Изнашивать решения ума
До ветоши. Потом их перекрашивать
И снова в бой (любовь).
Вот так и я с тобой (любовь).

И вновь мы истончаемся до дыр.

Изнашивать решения ума
До ветоши - и весь подлунный мир
Столь станет утончён! Что даже я плечом
Его не подопру (сам возлетит).

А что любовь порой имеет бледный вид

(на вкус и цвет) - всё это от ума!
Изношенного, словно закрома
(в которых мыши)! Так идут к душе,
Сквозь ветошь лжи - смахнувши миражи.

Так где любовь, скажи? Душа услышит.
































Чтобы совпали в мире я и ты,
Сдвигаются небесные пласты.
Меж тем тысячелетия сменяются
Почти что без поветрия морового.

Но в мире не бывает дармового.

Чтобы совпали в мире я и ты,
Сойдутся долгота и широта
Двух окоёмов - пониманий дома
И чистоты, и счастья, и труда.

Но в мире не бывает дармового.

Легко цивилизациям менять,
Одна другую - словно без участия
В тщете людей и (даже) громких дел.
И нечего на зеркало пенять,

Что нет слияния душ в сплетениях тел.

Нет власти надо мной превыше счастья
Напасти избегать - себя не изолгать.











p. s. Как и басня, так и жизнь, ценятся не за длину, но за содержание.

Луций Анней Сенека









От имени русской поэзии
Печально стою у окна.
Мне даже не надо стихов.
Молчание здесь изначально.

Малейшая пошлость фатальна.

От имени русской поэзии
Не жду потрясения основ.
Не жду повторения слов,
Что стали насквозь обязательны,

Что боль никого не очистит.

От имени русской поэзии,
Поврозь мой читатель измыслит,
Что тихая ждёт глубина
Того, кто сюда не придёт

Так лихо стоять у окна.

От имени русской поэзии
Не то чтоб он сложит живот
И душу за други: к железу
Губами припав на морозе,

Обратно их не заберёт.

Здесь нет понимания вечности.
Здесь нет отпевания краткости.
От имени русской словесности
Я жду от себя безоглядности.











P. S. «Если дьявол всё время напоминает тебе о прошлом, напомни ему о его будущем.»








От имени русской поэзии
Печально стою у окна.
Всё та же во мне глубина,
Которую я пропою.

Её называя своею,
Но сам ею не обладая.

От имени русской поэзии
Печально стою у окна.
Но нет во мне ада и рая.
Каких-то вершин или дна

Я полностью не достигаю.
Но мнится награда над пропастью,

Что миг этот длится и длится.
Никак мне ни в жизнь не родиться,
Ни в смерть умереть - это твердь.
Равнина и неба окрестности

Великие русской словесности,
Где всё мироздание едино.


























Обыденное чудо красоты.
Невиданное чувство высоты.
Не то чтобы сбываются мечты.
А словно бы впервые обретаются.

А словно бы впервые понимается
Обыденное чудо красоты.
А словно бы навеки достигается
Невиданное чувство высоты.

Протянуты над бездною мосты.
И то, что есть они среди тщеты,
Вполне обыденно! Вот я по ним иду.
Вот ты идёшь. Мы оба на виду.

А под ногами словно нет опор,
Но корни - есть! Какой прекрасный вздор,
Что кронами мы проросли в эфир,
Словно коронами. Какой опасный мир.

Какой прекрасный миф я развенчать
Способен был бы, если бы опять
Не полюбил бы - чтобы потерять.
Всё это быль, а не подкожный жир.

























И от трубы тепло.
Добро и зло
До чистоты умыты и согреты.
И Лета дыма не рассорит их.

И от трубы тепло.
Не выносить из дома
Добра и зла.
Пусть на своих двоих

Пройдутся по уму.
Пускай не разминутся.
И не расслабятся.
Средь вздорных панацей

Я средство отыскал:
Сердечный мускул.
Он со-творец меня!
Бессмысленных корпускул

Не вылепить извне или трудом.
Сшить - только изнутри.
И вот - уже потом
Здесь обретается сердцебиение сольное.

Но в глупости - опять всё повтори,
Назвавшись мудрецом!
Ведь от трубы довольное тепло.
И жмутся к ней мои добро и зло.




p. s. Только дух, духовная сила в человеке, как бы её ни называть - «духовный вкус», «чутьё к совершенству», «видение божественного», «боголюбивый ум», «очевидность», - только эта сила открывает человеку настоящий, подлинный, достойный Предмет для его любви, тот Предмет, который сам по себе выше мира, но который таится и в природе, и в вещах, и в людях, и в человеческих отношениях и созданиях, которым стоит жить, который стоит любить и за который поэтому стоит и умереть.

И. Ильин












Причудливые катакомбы вен.
А в них руда измен, но не вины.
Я не веду себя как дегустатор вин.
Я стороною вены обойду.

Моя вина останется со мной.
Её на перемены не спишу.

Эпоха перемен! А я спешу.
Я согрешу мгновением перемен.
Посредством архимедова прозрения
Переверну я катакомбы вен

От нёба до подошв (не тронув неба),
Лишь бы опоры точку отыскать.

Там ночевала тучка золотая.
А здесь одна любовь моя опять
Не может (без тебя) небесный свод держать.
И вновь бессмертная любовь вот-вот умрёт.






























Ясны правила, по которым монтируется любовь.
По которым она и теряется, и возвращается вновь.
С теми правилами, по которым монтируются миры,
Эти правила почти идентичны.

Ибо там и там незадача.

Одни правила не бывают ни злы, ни добры.
А в других допустимы и плахи, и топоры.
И в какой-то мозаике эти качества совмещаются.
Это значит, что языческой этой игры

Я ничуть не избег, полагая её патетической.

И любовь, и миры обретаются как-то иначе.
Человечек конечен, а любовь не имеет начал.
И миры бесконечны, а стремления вторичны.
И первичного в личном я пока не встречал.






















P. S. Ни искусство, ни мудрость не могут быть достигнуты, если им не учиться.

Демокрит






Пришло освобождение от любви.
И понял я, какое заблуждение
Считать любовь одной из панацей.
Но я забыл, что у всего есть цель.

И значит, я не как-нибудь любил.
Не просто так, а я себя спасал
От безразличия ко мне миропорядка.
Закладка в Книге Дней своё величие

Находит в том, что Автор написал,
А ей дано о том напоминать.
Пришло освобождение от любви.
Пришло освобождение от догадки,

Что Книгу Дней прочёл я в небрежении,
И надо бы теперь вернуться вспять,
К закладке той! Не собирать гербарий,
Но видеть планетарий той любви.

Среди миров, в мерцании светил
И кровяных телец в моей крови
Я растерялся от её даров.
Но мир не прекратил своё движение.


























Не знаю как,
Но словно бы в кулак
Себя собрал и волю навязал.
Но никаких вовне не одержал

Особенных побед!
Победы есть во мне.
И беды есть во мне.
А то, что получается вовне:

Во взоре отразится, в разговоре
Озвучится -
Не главное нисколь!
Всех достижений сталь и вся земная боль

Не так важны теперь, как соль небес.
Из всех приобретений и потерь
Я выбираю тонкий интерес:
Душа души - нужна!

И стыд стыда.
А так же Воскресения Среда.
Тружусь я оттого, что не тружусь.
Стыжусь я оттого, что не стыжусь.

Горжусь я тем, что в теле нахожусь
Доселе всё еще!
И ведь не столь бесцельно
Присутствие моё в делах вселенной.
























А что нас держит в нашем теле?
Когда и жив я еле-еле,
Я всё-таки совсем не мёртв.

А что удержит нас в любви?
Тельца небесные в крови
И под ногами тонкий лёд.

Чуть подскользнёшься, и полёт.
И можно расшибиться в кровь.
Так завершается любовь.

Но так любовь и продолжается.
С одной любови на другую
Перелетая поцелуем прижизненных реинкарнаций.

Словно со льдины и на льдину
Любовь нас держит в каждом теле.
Не еле-еле, а на деле единой плотью нарекаться.














p. s. Всё что не делается - всё не сделано.

Ирен Адлер, Москва











Через весеннюю Лету Невы
Ехали ныне не только вы.
Я на отдельной льдине.
Вы на отдельной льдине.

Дельность Невы предельна (Лета Невы бесспорна).

Через осеннюю Лету Невы
Не по незримым мосткам молвы
Шествуем мы навстречу.
А прямо-таки из рая:

Изгнания не желая (но речью переступая).

А через зимнюю Лету Невы
Я не пойду поверх головы.
И вы не хотите поверх голов,
Слов не найдя, молчать.

И нет никаких начал (вместо воды печаль).

И окончаний нет (замерших на мгновение).
Богослов Откровение не на льдине изрек.
Через весеннюю Лету Невы
Ехали ныне не только вы.

Других не нашлось нам рек (сё человека век).














P. S. - Жемчуг, который я буду носить в первом акте, должен быть настоящим, - требует капризная молодая актриса.
- Всё будет настоящим, - успокаивает ее Раневская. - Всё: и жемчуг в первом действии, и яд - в последнем.








_____________преодолевая со-лженицыно (место пусто)

Когда-то надо было заслужить
И право жить, и право честь иметь.
(и сметь) порой сомнения изложить.
(и впредь) своим служением дорожить.

Я птичия щебечущая рать,
Живущая в кусте! Я собран от пера
И до крыла (не красками с холста)
Лишь троекратным и живым ура.

Что санитарный поезд привезёт,
В котором не умрёт сейчас никто
(и никогда дотла)! А завтра и вчера
Живут свои ура! А небо ждёт,

Чтоб мир вернулся к праву заслужить.
Чтоб перестал со-лжить огнём Помпей,
Где даром всё (никто чтоб не обижен).
Я безнадёжен (цепок как репей).





























Кто птиц кормил зимой,
В раю тот по прямой.

Тот ангелов будил,
Кто ныне спал с тобой.

Постель зимы свежа!
Я с лезвия ножа кормлю моих волков.

И немцев ли в котле (в несчётности полков),
Поляков ли в Кремле (не голодом морю).

Я ангелов люблю.
Ведь я с тобой не сплю.

Скормила ты меня
Всей птичьей ребетне (забыла сном во сне).































памяти Александра Вишневского

Как будто на чужих похоронах
Душа моя увидела мой прах.
Ни страха никакого в животе.
Ни радости в небесной высоте.

Доселе я не знал, насколько в теле тесно.

Слова, что в голове, почти не брезжат.
Слова, что в синеве, ничто их не удержит,
Чтобы совсем во мне не поместиться.
Душа моя увидела вдруг лица,

Что составляли жизненный мой круг.

Земной досуг и весь небесный труд,
И чей-то труп внизу (пусть даже мой).
Всего лишь шесть телесных осязаний
Остались наяву! Я вижу по прямой

И вижу по кривой, как я живу

В терзаниях смерти ли, в дерзаниях до неё.
Всё против шерсти прежних притязаний.










p. s. Жертвуй собой - и не бойся обеднеть!

Луций Анней Сенека












О чём-то главном промолчать.
Но о ничтожном прокричать.
Да так, чтоб главное озвучить
С его небесной стороны.

Как будто лучик упадёт.

Я так живу из года в год.
Я и о главном не кричу.
И о ничтожном не молчу.
Всё потому, что мы вольны

Не замечать своих природ.

Когда бредут одна в другую,
Перетекая поцелуем или прозрением души.
О чём-то главном промолчать.
И о ничтожном прокричать.

Всё совершенно как в глуши: и там, и там себя не слышим.

Но от ничтожного всё дальше.
А к недоступному всё ближе.



























орущее слово люблю

Орать - люблю любовь.
Но (глядь) - гублю любовь.
Нутро (дано) скрепля'ть корпускулами крови.
А дряхленькой шарманки скользкий мускул

Плоть будет ослеплять видением дивной нови.

Орать - люблю любовь.
Играть - её гулянки
Меж небом и землёй: (тонуть) меж временами
Давно истлевшими и даже не зачатыми.

Глашатай я любви: (не суть) - ума палата.

Ведь что на деле здесь?
Любовь имеет вес,
Как счастье или боль - и ноль в финале,
Огромное зеро! Я чту моё нутро,

Основу живота - к подножию креста

Никак мне не припасть (из этой да'ли).
Но и пропасть получится (едва ли).


























Скопить себе немножечко души.
Купить себе возможность погрешить.

И с ложечки серебряной кормить
Кармической свободы осторожность.

Всю цепь её на локоть намотал.
Всю топь свою лаптями перейду.

Как тот Иван-дурак, который и не знал,
Что подлежит лишь Божьему суду.

И потому хотел любить людей.
Скопить себе немножечко души.

Чтобы любовью нагрешить потом.
Так я оправдан пред своим судом.






















P. S. Душа - это Бог, нашедший приют в теле человека.

Луций Анней Сенека







Человек остался один.
Даже если вдвоём, один.
Даже если втроём, один.
Словно бы водоём средь льдин.

Там астрально, а здесь фатально.
Там ты Космос, а здесь твой вес
Захлебнуться собой даёт.
Ты глотаешь себя сквозь рот.

Задыхаешься сквозь глаза.
Затыкаешься словно уши.
Не в слезе своей спотыкаешься,
А надолго теряешь душу.

Я сужу по себе, я стужу,
Окружающую меня
Не стремлюсь растопить искусством.
Или чувством преображающим

Через головы переступать.
Человек таким и разбужен.
Пусть насильно, но осознать,
Сколь бессмертие его обильно.

Человек человеку дан
Не подобием новизны.
Не загробием своей плоти.
Он подобно Богу один.























А в невидимом мире неслышимо.
А в неслышимом мире невидимо.
На стекло надышать как на душу.
И перстами потом начертать

Афродиту из пены на сушу.

А в невидимом мире неслышимо.
А в неслышимом мире невидимо.
Из геенны перстом призывать
Эвридику в желании диком.

И душой во плоти потерять.

А в невидимом мире неслышимо.
А в неслышимом мире невидимо.
Ничего не понять из всего,
Что случится во мне моего.

Что во мне твоего, кроме плоти.

Мне приснится бессмертие, или
Только близость твоя приключится.
Словно лиры расстроенной нота
Лишь в невидимом мире лучится.






















А плоти почти не стало.
А сути и не бывало.
Как вы, души, живёте?
Как из моря на сушу

Выхожу я на душу,
Задыхаться готов.

Ни любви небывалой.
Ни невиданной стати.
Как вы, души, живёте?
Не считая голов,

Что как льдины Невы
Плывут Летой молвы.

Если плоть вам как плот,
То и Летой не лёд
Ледоходом голов!
Я почти не готов,

Льда меняя природу,
Собрать истины мёд.











p. s. Если вы делаете что-то прекрасное и возвышенное, а этого никто не замечает - не расстраивайтесь: восход солнца - это вообще самое прекрасное зрелище на свете, но большинство людей в это время еще спит.

Джон Леннон










Слепые губы, их гончарный лепет,
Их ласточкин полёт о близлежащий камень!
Санкт-Ленинград, сердечный трепет
И бледный пламень

Колонн Ростральных супротив дворца.

Колосс Родосский побледнел с лица,
Но Чудом Света зваться не оставил.
Слепые губы не меняют правил
И разобьются о его ступни.

И там, где был Колосс, отныне пни.

Но только я представил эту сцену,
Сирены, словно к Улиссу, ко мне,
Чтоб растворить в огне своей услады.
Но я в любви не ведаю преграды,

Последний трубадур Санкт-Ленинграда!

Мой город расположен дальше жизни
На целый шаг! Что предстоит отчизне?
Аида пасти, райские сады?
Я вижу nova vita и труды.




























Шёл снег как век.
Потом мой век растаял.
И опустился бахромою век
Сон золотой! Чтоб к истине святой

Не устремлялся более человек.

Но захотел себе земли и воли:
Как пушкинский извозчик в снежном поле,
Стоять себе и Емельяна ждать!
Единственная, в общем, благодать,

Чтоб спьяну объявить себя царём.

Шёл снег как век.
Растаяв, не умрём:
Раскроемся на глубину зрачка!
Изобразив Ивана-дурака,

Я стану как массив, проросший в да'ли.

Вот так я разбиваю все скрижали.
Вот так скрижали я скрепляю вновь.
Увечной здесь покажется любовь.
И только кровь моя лучится вечным.

























Откуда приходят ответы на всё?
И где они смысл обретают железный?
Известно, из бездны!

Озвучены прахом аида.
Но медленна Леты излучина.
Наполнена каплями света.

И ты задержись, ибо мы
К суме и тюрьме не торопимся.
Медово и медленно копимся.

Железными будут ответы.
А после является чудо
Бедово распущенных кос!

Ответы придут отовсюду:
От бездны и даже от чуда.
Но я не задал свой вопрос.




















P. S. Мир так наполнен, что слова пусты…

Джалаледдин Руми






Упасть на льду.
Зачем же я иду,
А не лечу, коль это по плечу:
Ступнями воспарить по-над замёрзшей Летой.

Вопросов нет, присутствуют ответы.

Упасть на льду.
Я больно упаду:
Живые чувствуют - за этим и живут.
Живые властвуют! Но пряник или кнут

Не столь обширно надо мною царствуют.

Ты царь в одном:
Ты не живёшь один.
Ты падаешь один - всё мимо пасти
Давно замёрзшей Леты! Нет вопросов.

Зато безжалостно отведаешь ответа.

Ты жаждешь власти?
Ты достоин пасть!
И в этом нет какого-то несчастья.
Но есть предел корысти сладострастия.




























Смешно, но именно Берия до сих пор нас спасает
Посредством курчатовской бомбы! И именно Джугашвили
Грешно, но хранил мою православную церковь.

Главное, чтобы об этом наследстве мы сами узнали.
Ведь невежество - это сила гомункулов постмодерна.
Или мы Царству Божьему СССР присягали,

Или стали поголовно Укра'инцы! И поганая скверна
Братца Каина - иудова зависть к России
Привела к импотенции мозга и обилию желчи.

Мне пора прекращать эти тризны и склоки сознания.
Мне пора вести за руку речь на свидание с величием
Моей вечной отчизны и её безупречным обличьем.



































А те, кто выживут, практически бессмертны.
Всё продолжается не столь апокалиптически.
Вот разве ощутительно предметно
Душа меняет свою плоть на суть.

Я не скажу, что это страшный суд.

Жизнь прежде мне казалось столь победной.
Кто выжил от неё, практически бессмертны.
Как пот со лба душа смахнула плоть.
Моя с бессмертием связь опять-таки бесследно

Не прервалась, но стала не важна.

Жизнь как длинна и жизнь как ширина,
И высота, и глубина - настолько же вредна,
Что от неё всечасно умирают!
Кто выжил эту жизнь, об этом знают.

А что любовь? Она как кровь течёт.

Губами изречёт слова, телами и делами
Наполнит головы (их не зову гробами).















P. S. Смерть улыбается каждому из нас. Мы можем только улыбнуться ей в ответ.

Марк Аврелий





Я жизнь не утверждаю (я живу).
Я смерть не утверждаю (я умру).
Любовь не утверждаю (я люблю).
Всё это твердь (на этом я стою).

Здесь ничего не происходит вновь.

Вот разве что любовь не предаёт.
Вот разве что никто здесь не умрёт.
Искусство не рассыплется трухой.
В старух теперь не обратятся жёны.

О очевидность! Я к тебе глухой.

Я жизнь не утверждаю (на краю).
Я смерть не утверждаю (на краю).
Любовь не утверждаю (на краю).
Я дальше края жить предполагаю

Уже невиданно и (даже) совершенно!

Я всё это подспудно возомнил.
Но пусть так сбудется (сверх меры скудных сил).






























Чтоб душой живою назваться,
Одного нельзя отказаться.

Остальное настолько ложно,
Что и смертью ничуть не сложно

Умереть и проснуться в жизнь.
Чтоб к своей душе прикоснуться,

Мне негоже себя солгать
В том бессмертии ни на пядь.

Мы летим в моровом поветрии
Как снежинки, но уследим

(совершая круговорот) на учебниковой картинке
За подменой своих природ:

Как вода, что несла Ковчег,
Обращается в лёд и снег.

Как тогда я с лёгкой руки
Беру лыжи или коньки.


























Срываются покровы бытия.
Под ними нагота, душа моя.

И всё же подними меня на щит.
Пусть даже мироздание трещит.

Душа жива, а тело на щите
Напоминает только о тщете.

Сменяются глобальные эпохи.
Фундаментально выдоха и вдоха

До сей поры никто не отменял
(души живой)! Лукавый мир желал

Путём игры всё превратить в тщету.
Ей подменить всех истин наготу.

Как пережить обнову бытия?
А снова удержать свои основы.















p. s. Утром узнав истину, вечером можно умереть.

Конфуций











Здесь решается навсегда.
Только в этом-то и беда,
Что я в мире совсем не весь.
Что и вес мой столь невесом (как увиденный вместе сон).

Здесь решается навсегда.
Кружусь чёртовым колесом
От низины до высоты.
А с небес наблюдаешь ты (лучезарная ипостась).

Здесь решается навсегда.
Ведь железная эта связь
Между зримым и столь незримым
Совершенно неустранима (как и смертная та юдоль).

Здесь решается навсегда.
Боль моя - сквозь пальцы вода,
Что прольётся в любой дали (ибо в горсти не помещается).
Перекинется в соль земли.

































Протянутого женщиной плода.
Испытанного женщиной стыда.
Затраченного женщиной труда.
Всего я не узнаю никогда.

Я не скажу, что это столь постыдно.

Скорее, это чувство просто стадным
Возможно звать и даже поголовным.
Всё это есть в слиянии любовном,
В котором столького не перечесть:

Лобзания сладкого или страдания горького.

А то, что женщина рожает душу в смерть,
Земную продолжая круговерть,
Никто не убеждает возвещать.
Никто не побуждает возвращать

Тебя к познанию твоей тщеты.

Обманный рай и чудо наготы
Той Афродиты, вышедшей из пены.
Вселенная - вселить! А что велит в геенну
Или на небо - знай: всё это внешний вид.














P. S. Бороться с разумом можно, только подчинившись ему; а раз подчинившись, надо следовать до конца, до последней ясности (знаете что, предоставим разуму торжествовать... до нашей следующей встречи).

Н. Бахтин








Реально в ирреальном.
Не глобальном,
Но маленьком своём - мы заживём,
Как рана на душе! А я уже

Зарубцевался или слишком рано,
Или нежданно с этим припозднился.

Реально в ирреальном.
Я смирился,
Что я не здесь - а где-нибудь потом
Или когда-то до любых рождений.

Я не иду долиной смертной тени
От одного к другому миражу.

Реально в ирреальном нахожу
Все основания оставаться здесь.
Я стану весь: со мной всей плоти вес!
Над ним сияние небесной сути.


























Я полюблю.
Потом я погублю.

Потом и пригублю как воскресение
Любви моей чудесное спасение.

И вновь я полюблю.
И будет та любовь

Как плавание большому кораблю,
Когда я оказался за бортом.

Любовь плывёт! А я наоборот:
Смотрю, как уплывает от меня.

Но знаю я: спасение бывает.
Я потому и жив день ото дня.

















p. s. Нынешние теории мироздания походят на бред сумасшедшего. Сколько тратится на это сил и времени - и все понапрасну! Дело совершилось просто: «рече, и быша; повеле, и создашася».

Феофан Затворник













А я хочу за даль.
Но только лишь печаль
Могу перешагнуть.
И друга, и врага

Туда с собой возьму.
Живу я как-нибудь -
Без экзистенциальных
И виртуальных счастьиц!

Суму или тюрьму
Не отрицая напрочь!
А что мне самому,
Не утолив печали

Так хочется за да?
Так хочется за нет?
Один ответ: никак.
Второй ответ: нигде.

А как-нибудь - всегда.
А как-нибудь - везде,
Где я, душа моя,
Держу себя в узде.

Где остаюсь я видим.
Где слышим остаюсь.
Во имя горшей ноши
Не сбросив плоти груз.





















А мы с тобой по обе стороны
Реальности, в которой мы важны!
Я и в аду, я и в Саду Камней.
Ты и в раю, и тоже на виду.

Мы оба не отбросили теней.

Но света дней мы даже не видали!
Он тоже посреди, а мы с тобой за дали
Или за близи гордо удалились.
В Среде мы Воскресения не сбылись.

Ушли мы в тонкий мир и там расстались.

Я и в аду, я в Саду Камней.
Ты и в раю, и тоже на виду.
А между нас реальный мир любви.
И там меж нас разлуки нет фатальной.





















P. S. Те, которые жили согласно со Словом (Логосом), суть христиане, хотя бы считались за безбожников: таковы между эллинами - Сократ и Гераклит и им подобные.

Мученик Иустин Философ






Был занят исключительно собой.
И вдруг любовь, что превзошла себя,\
Превозмогла любой его покой!
Превозмогла любой его испуг.

И завершился этой жизни круг.

Был занят исключительно собой.
Был метод приближения к идеалу.
А что нисколько места не достало
Кому-либо ещё - так свято место

Не будет пусто! Я его наполню.

Был занят исключительно собой.
Но словно бы родив его повторно,
Вдруг в этом мироздании стало тесно!
Так завершился самый первый круг.

Сам Данте в руки взял Эрота лук.






























В интересные времена мы жизнь проживём.
В интересные времена мы даже умрём
Под влиянием распада телесного.
Обаянием внешнего взгляда

Красота существует, пока
Есть кому её видеть века.
На века припадать обладанием.
Я с тобой не делюсь своим знанием,

Ибо вровень с тобой нахожусь,
Словно корень в нутре атмосферы.
К прометеевой этой скале
Не прикован для-ради примера,

Что в кармическом этом угаре
Мне печали (астрально) не выклюют твари.
Ведь крылами созданий космических
Не смахнуть поражений эпических.

Неизменна тогда Воскресений Среда,
Где вся гамма геенны всегда под ногами.
Где всё тленно, и только рассвета шагами
Нота нет зазвучит нотой да.




























Нет вопроса, зачем мне зло.
Нет ответа, за что добро.
Меч домоклов на нити волоса.
Голова покатится с плеч.

А потом зазвучала речь.

Я добро сумел оправдать.
Даже зло посмел называть
Добросовестно и приватно.
Голова вернулась обратно,

Не успев закатиться в даль.

Я не пробовал удавиться
Оттого, что моя печаль
Совершенна в не утолении.
Мир прекрасен и в удалении.

Мир прекрасен и в приближении.

Никогда он не был напрасен.
На века такая мораль.









p. s. Любовь - это для молодежи. Для военнослужащих и спортсменов... А тут все гораздо сложнее. Тут уже не любовь, а судьба.

Сергей Довлатов












Оттого и не радует ночь,
Что помочь невозможно рассвету.
Только сам придёт по часам.

Оттого и не радует ложь,
Что ответы придут, когда
Обоймут всю сложность вопроса.

Оттого и не радует тьма,
Что я вижу её невозможность,
Как отсутствие света во мне.

Клевета, что любовь к нам извне.
Красота, что всегда вдвойне
И с душой души наравне.




































А игрушки вдруг кончились.
На границе скопилась войнушка.
И готова сорваться в войнищу
Всеми кровью своей и говнищем.

Каково тебе, духом нищий?

Умереть ты готов, а убить.
Или даже попросту выжить.
Сохранив для духовной пищи
Поголовье жующих голов.

Каково тебе в этом будущем?

Я не думаю мысли пошлые.
Не мечтаю вернуться в прошлое.
Принимаю лишь настоящее,
Где всё будет, как Ты велишь!

Господи, твоя тишь.

Заводи, где камыш.
Проводы к той звезде.
Мир, который всегда.
Мир, который везде.














P. S. У Льюиса Кэрролла Алиса говорит в Зазеркалье: «Я уверена, что моя память работает только в одном направлении. Я не могу вспомнить то, что ещё не произошло». На это ей королева возражает: «О, это плохая память, если она работает только назад!»
Часто у меня возникало ощущение, что у Хлебникова память преимущественно работает не назад, а вперед. О том, что ещё не произошло, он любил говорить детализировано, словно человек, предающийся приятным для него воспоминаниям.

Лейтес Александр "Хлебников - каким он был"










Кумиры тонкого мира.
Сортиры вместо дворцов.
Личины вместо лица.
Такое вот свято место.

Такое вот тесто глины.

А мы с тобой плоть едина.
Мы лепим друг друга вместе,
Сплетаясь кровосмешением
Любовного утомления.

Такое вот тесто глины.

Кумиры тонкого мира.
Держусь от них в удалении.
Поскольку я сам есть тонкость,
Что плоскость пронзает глобуса.

И как ни коварна полость (якобы многомерная),

Такое вот тесто глины
Займёт своё свято место (более чем непременно).


















Художник, не достигший совершенства,
Суть та среда, в которой есть искусство.
Как некая потуга воскресения.
Как конская подпруга, стремена.

Как та страна, в которой я родился.
Которой я невиданно гордился.
И плакал, когда сгинула она
(как будто бы украли Царство Божье).

И я, лукавством изгнанный из рая,
В себе ищу подпругу каждой музе,
Чтоб воспарила конной амазонкой!
Художник, не достигший совершенства

(что кажется себе рассветом звонким),
Суть ломкий логос в этом тонком мире!
Что видится ему как бездорожье.
И всё-таки является блаженством.




































Оглядывая жизнь, вдруг понимаешь,
Что всё осмысленное совершил
Не до разрыва жил или аорты!
Хоть что-то и со смертью наравне,

И с воскресением в полуденном огне.

Оглаживая жизнь аки кнутом,
Осознаёшь, что ничего потом!
А здесь или сейчас совсем не то,
И только лишь отяготит тщету.

Как зрелый муж, привёл себя к труду

Сизифову, сам плотью став как миф.
Ты думаешь, что гриф слетел на труп
Твой у дороги той? Нет, это ангел мой!
Пусть обликом не гож, зато крылами дюж.













p. s. Бороться за мир - всё равно, что трахаться за девственность.

Джордж Карлин











По имени имя звать -
Экая благодать!
Любовь называть любовью.
Новь называть новью.

Себя понимать как эхо
Изначального смеха
Над каждым таким именем,
Как знаменем величальным.

По имени имя звать.
Вершин его достигать
От буквального смысла
До звездного коромысла.

А мимо идёшь ты.
И вёдра твои пусты.
Но я начинаю звать!
И сразу же благодать

С лёгкостью необычайной
Даёт себя рассмеять.
И перестаёт быть пропастью
Всё, что досель фатально.

















P. S. Хорошая статуя должна остаться неповреждённой, даже если она скатится с горы.

Микеланджело Буонарроти









Небесные подвинулись пласты.
Те сущности, которые пусты,
Наполнив либо светом, либо тьмой.

Вы скажете, при чём здесь выбор мой?
При чём (днесь) та черта, которой пустота
Отрешена от света или тьмы?

А ничего (вновь) не решаем мы!
С любовью свою данность принимаем.
Сама ко мне нисходит простота,

И чистота грядёт (они сложны).
Презрев ничтожество, которое доступно.
Вот так от века небо целокупно.

































Я человек, не ставший Человеком.
От альфы до омеги не прошедший.
Застрявший посреди,
Как сердце, что в груди.

А сердце - центр и точка поворота.

Всё это всем известные слова.
А что здесь разрешает голова?
Какие бытовые катаклизмы
Решает то, что сам я атавизмом

Являюсь в этом совершенном мире?

Ведь не до жира мне, не до кумира,
А до сортира и водопровода.
Не до природы тонких отношений,
А до погоды и земных пластов.

В земной коре безумствуют уроды.

На их плечах не можно устоять,
Когда б не прирастал я небосводом.































Минуты роковые.
Я Стихия,
Как всё в России.
Что со всеми станет?

Нам ясно всё.
Лукавый не обманет.

Вот каково Стихией быть,
Поверьте!
Ведь я не то чтобы избавлен смерти.
Не то чтобы в бессмертии представлен.

Но перестал быть частью.
Целым стал.

Я ростом мал, ничтожный я корпускул.
Но я есть мускул тот, я тот водоворот,
Что властно вовлечён в миропорядок!
Я неразделен с ним. Здесь никаких загадок.











p. s. Всегда смотри на вещи со светлой стороны, а если таковых нет - натирай тёмные, пока не заблестят.
То, что случается, случается вовремя.












Реально до-ре-ми нас делает людьми.
А далее прими, что и не нужно дальше,
Как ты хотел! Любовь любимых тел
И тонкость наслаждения искусством

Есть средство приближения к совершенствам,

(которых не достиг)! О этот дивный миг
Когда упрёшься в Фатум, чуя боли
Бескрайние по-ля! Потом уродство
Заступит красоту или блаженство.

Ведь рухнули над бездною мосты.

Реально до-ре-ми как глиняное тесто.
Банальна нота нет для онемевшей си.
Но я буквально сир и гениально наг,
Как явный знак: Еси на небеси.

































Волшебства той Сети, которых обойти
Или объехать просто невозможно!
И потому отчасти мне тревожно.

Успехи от ума, а не от сердца.
И похоть от ума, а не от чресел.
И я, как скоморох, отчасти весел.

Отчасти я превыше тех волшебств.
Отчасти я прениже непотребств,
Что от меня как от стены горох!

Я отыскал в Сети блаженство песен,
Что более Сети - не совершенством плоти,
А прохождением меж движущихся скал.

Щербат её немыслимый оскал.
И всё-таки общаюсь я с тобой.
И к настоящей сути обращаюсь.




















P. S. Однажды во время обсуждения хлебопоставок, в начале 30-х годов, секретарь одной из областей сострил, говоря о том, что его область не может поставить больше зерна:
-  Как говорят французы, даже самая прекрасная женщина не может дать больше того, что у нее есть.
Сталин поправил:
-  Но она может дать дважды.

Иосиф Виссарионович Сталин






О если б забежать мне наперёд
И оглянуться на моё сейчас!
Я понял бы: за мною глаз да глаз.
От головы моей водоворот,

Что вознесёт превыше всяких сфер.

О если б забежать мне наперёд,
Я ничего бы сделать не сумел
Для-ради своей тяжести земной!
И всё, что должно, сбудется со мной.

И это мне понять совсем не сложно.

Поскольку я-вчера и завтра-я,
И я-сейчас - за мною глаз да глаз!
Ведь надо мной-любым - водоворот,
Который вознесёт, переступив преграды.





























Небесные красавицы явились к мудрецу
И отвлекли от власти над незримым!
Всё то, что прежде проходило мимо,
Вдруг оказалось именно к лицу:

Такому мудрецу такая плоть
Воздушная - всегда! И столь послушная -
Уже теперь! Не пробудился зверь.
И суть не затуманилась лица.

Небесные красавицы явились к мудрецу,
Чтобы соделать целым мудреца.
А не совлечь с него одежды белые.
Что далее случилось, всем известно.

И вот слияние душ в сплетениях тел
Почти достигнуто! И всё же недоступно.
Но во плоти такая чистота:
Корысть и власть в ней кажутся преступны.

































В жизни всегда есть люди,
Через которых Бог нас любит.
Даже если - через переступает.
Даже если - чресел лишает.

Мир этот лют и весел.

Я не принёс Вести.
Но я пою песни,
Что и живу, доколе
Я убоюсь боли -

И всё-таки перетерплю.

Скажешь, что я люблю.
Скажешь, что ненавижу.
Мир незримый мне ближе,
Нежели падший мир.

В жизни всегда есть люди:

Не сотворят кумир,
И от нас не убудет.
























Песочные часы поддеть ботинком.
По льдинкам перейти не просто Лету,
А все ответы сразу получить!
И не забыть из них ни одного.

Чего ты хочешь? Я хочу всего!
И здесь, и сразу - осязая глазом:
Как будто бы раб Божий одет кожей
Невиданных прозрений бытия.

Я усложнил тебя, любовь моя!
Сложил тебя из множества доступных
Понятий мира - в чём-то и преступных
В миру занятий! Занимать объём

Мельчайшего песка; и лишь потом
Тончайшие часы поддеть ботинком.
И сердцем величайшим лечь в ладони.
Как будто нет гармоний, есть гармони.















p. s. Я когда-то работал на золотых приисках и знаю всё о добыче золота, кроме лишь одного: как заработать там деньги.

Марк Твен














Пока я не знаю, что будет,
Я буду в себе сомневаться.
Плескаться в своём самомнении.
Икаться в своём словоблудии.

И смертью потом пресекаться.

Пока я не знаю, что будет,
Могу я включать дурака
До полного самокрушения.
И всё же потом воскрешаться!

Ведь так поступают все люди.

Мы вместе не знаем, что будет.
Мы вместе обыденно верим,
Что жизни нельзя зарываться
Собой и другими во твердь.

Что этой не будет потери.

А что мне случалось влюбляться,
А после лишаться любви.
Так хуже ли смерть или лучше,
Суди по себе, мой попутчик.













P. S. Зло подкрадывается, как болезнь. Добро прибегает запыхавшись, как врач.

Гилберт Честертон









Как будто нет гармоний, есть гармонь.
Предмет инструментального звучания
Падёт мне на ладонь заместо неба,
Он просто дополняет моё нёбо.

И вот уж нет гармоний, есть гармонь.

Предмет вдруг разрастается, вползает
Разбухшим тестом! Что на место свято
Не то чтоб претендует, но - займёт.
Здесь я решил: мне быть наоборот.

Предмет инструментального звучания

В момент стал разделением моей плоти
На смерть и суть, и право мне взглянуть
Глазами неба на мою ладонь!
В которой нет гармоний, есть гармонь.






























От бессмертия на волосок
Был дарован мне голосок
Очень тоненький и домоклов.

И не стали грозными очи.
Я в руках не увидел стали.
Я увидел дома и окна,

Из которых не мой свет!
Я не шёл всю жизнь по прямой.
Мне предметно давать ответ:

Очень тоненьким голоском
Удержать весь свет от беды!
Только эти труды бессмертны.




































А всё остальное судьба.
(сугробы или гроба),
Когда бы не эта любовь.

А в Болдине вечное лето.
(и осень никак не наступит).
И очень мне важен здесь знак,

Что свет мой не просто мне так
(ля-ради зрачка против тьмы).
Однажды влюбляемся мы.

И дважды войдём в эту Лету.
И трижды я жажду любви
Единственной (с бывшими прежде).

















p. s. А в Книге Жизни, на одной из ее темных, нечитанных страниц значится такой закон: гляди и гляди себе девятьсот девяносто девятижды, но бойся тысячного раза: не дай Бог увидишь впервые.

Гилберт Честертон английский христианский мыслитель, журналист и писатель 1874 - 1936













На снежном дереве листов снега.
Во снежном вареве когда пурга
Сметает берега моих веков,
То суть миров отбросит свой покров!

Как в этой мне не ядерной войне
Раздавленной не оказаться виноградиной?

На снежном дереве я заполнял листы.
Но всё равно настоль они чисты,
Насколь и я и возрастом не мал.
И в право-не-писании удал.

А в лево-не-писании онемел.
И вот теперь сам снег велел: глаголь!

Не надо выжигать сердца людей.
Не надо растоплять сердца людей.
Раздавленным не станет виноградарь.
И оттого ограду я веду:

Мы обособимся! Ведь мы одна страна.
На снежном дереве не ядерна война,

А праведна - вдвойне, как и вина в вине.
Как и страна в стране - вокруг миры.
В них лишь война войне - ведь мы не злы.
Мы столь добры - как солнце в вышине.























Либо женщину обожествлять,
Либо с ней расставаться!
Любо душу овеществлять.
Любо ей наслаждаться.

Что мне от мира ждать?

Жир и слабости тела.
Ширь и даль без предела,
Если я мир забыл,
То и себя не жаль.

Любо я этим жил:

Либо женщину обожествлял,
Либо с ней расставался!
Страшен любовный жар.
Мир сгорит поголовно,

Если не удержаться.

Если с таких вершин
Пыл оскотится в пыль.















P. S. Если вы не испытываете желания преступить хоть одну из десяти заповедей, значит, с вами что-то не так.

Гилберт Честертон










Немного - это более чем много.
Немного Бога - это и дорога,
И все дороги (даже прочь от Бога).
Немного - это более чем много.

И остаётся мне хотеть и мочь.

И я представил ночь как снегопад
Из чёрных лебедей - одною волей!
Сердца людей я не делю на доли,
Но обращаюсь к совести своей:

Беру свой взгляд и устремляю к Богу.

В ночи (я не избавился от боли)
Кричи или молчи - я не обрёл немоты
И Афродиты в пене не обрёл!
Гол как соко'л остался - я рождался

Как медленный, но работящий вол.

Немного - это более чем много
Бессмертия, не знающего срока.
























Никого здесь не спасёт простота.
Не удержит никого высота.
Если сами не спасём красоту,
Не уроним и в себе высоту!

Даже в родинке одной на губе.

-  Жив не тяготой своей на горбе,
А лишь родиной в грядущей судьбе, -
Это общие слова головы!
Я отныне говорю о насущном.

Когда мир нас захотел отменить,

Я совсем не собираюсь убить
В себе мир (вместе с жиром души).
Я всего лишь повторю: Не спеши
Его сложностью себя извинить.














p. s. Нервно думая о будущем, люди забывают о настоящем, так что не живут ни в настоящем, ни ради будущего. Они живут так, как будто никогда не умрут, а когда умирают, понимают, что никогда и не жили.

Конфуций












М. К.

А если небо у земли забрать,
Я просто приглашу себя гулять

По небу - на ладонь заместо хлеба!
И не подавится, должно быть, это нёбо.

Тогда я губы небом разобью,
А небом свою кровь я претворю

В твою любовь! А как иначе мне
Решать неразрешимую задачу?

Отобранное небо от земли -
Сейчас зерном отборным, не в дали.





































Внешность реальности тоже
Была на себя не похожа.
И даже кульбит совершала.
А я влип в неё как в смолу.

Казался я крысой в углу.

Казался я даже убит.
Поскольку весь мой внешний вид
Вопит мне, что я обречён.
И всё же не стал я немой,

Глухой и ослепший тогда.

Ведь внешность реальности даже
Способна крушить города.
Но мой Золотой будет жить,
Под светлою ибо звездой.

Никто на себя не похож.

Но нет морового поветрия.
Любой вхож в такое бессмертие.














P. S. Люди в древности не любили много говорить. Они считали позором для себя не поспеть за собственными словами.

Конфуций







М. К.

А лучшее случается,
Когда так понимается:
Что худшее во мне
Для лучшего вовне

Исправлено грядущим.

А лучшее случается,
Когда меня ведущий
Тот промысел судеб
Не слеп и глух, и нем.

Не тополиный пух.

Не непомерна тяжесть.
А то, что так обяжет
Знать лучшее в себе!
А потерявши, звать

И в прошлом, и в грядущем.

Так я душою нищей,
О теле позабывшей
Воззвал к твоей любви
И воплотил на деле.
























Предположим, смерть совсем рядом.
И я даже встречаюсь с ней взглядом.
И я тоже взгляд отвожу
К рубежу не моей жизни!

А такой, какой я не жил.

Там я жилы не рвал напрасно.
Там мне правда столь безопасна,
Что без боли решаю сам,
Где мне правда, а где мне ложь.

Я не ставился на правёж.

Не гоняли меня сквозь строй
Всех прижизненных реинкарнаций.
Там мне сразу за дело браться.
Там не надо с собой бодаться,

Расправляться с немощным телом.

Там мне истина по усам
Потекла, да в рот не попала.
Здесь мне: ад, где твоя сила?
Здесь мне: смерть, где твоё жало?





















М. К.

Основополагающая жизнь.
Я примеряю жизни как обнову.
Потом как листья облетят с меня.
Ты знаешь, люди столького хотят.

А получают в нищенской суме
Свою тюрьму! Потом идут на волю.

Основополагающая жизнь.
Не поле перейти, чтоб на просторе
Вдруг раствориться в сладостном астрале.
А каждой твари здесь дано по паре.

Но эту пару надобно найти,
Не ошибясь. Любая связь в пути,

Любые грязь в пути и чистота.
Основополагающая жизнь
Не различает в этом ни черты,
Ни за чертой. Здесь просто: Этот - мой.















p. s. Когда остаёшься один, нужно точно знать, с кем ты остаёшься.

Бенедикт Спиноза