Гуди Блейк и Гарри Джилл

Перевод баллады У. Вордсворта
GOODY BLAKE AND HARRY GILL
A true story
Правдивая история

Что с Гарри Джиллом приключилось?
Что он зубами всё стучит?
Какая хворь в него вцепилась,
Что он всё мёрзнет и дрожит!
В жилетах недостатка нет,
В избытке куртки и пальто,
И одеялом он одет –
И всё напрасно, всё не то.

Весной, и летом, и зимой
Один у Гарри жалкий вид:
Усохший и совсем больной,
Зубами он стучит, стучит.
И ясным днем, и в час ночной
Один у Гарри жалкий вид:
Под солнцем жарким, под луной
Зубами он стучит, стучит!

Скота погонщик, крепкий парень,
Наш Гарри был силен, как бык;
Румянец щек горел как пламень;
Как гром небес, его был крик.
Старушка Блейк была бедна;
Скудна одежда и еда;
И всем в селе была видна
Старушки бедность и нужда.

Веретено она вертела,
Пока в окошке виден свет,
И в темноте потом сидела –
Увы! на свечи денег нет.
Изба её на косогоре
Открыта северным ветрам,
Ковыль там гнется с ветром в споре,
И долго снег не тает там.

Я знаю, часто две старушки,
Чтоб жизнь не так была скучна,
Живут вдвоем в одной избушке –
Бедняжка Блейк жила одна.
Ей лето было – благодать;
Тогда погожий летний день
Покой и радость мог ей дать,
Как коноплянке – рощи сень.

Но лишь зима поля и воды
Оденет снежной бахромой,
К старушке Блейк придут невзгоды,
И дом становится тюрьмой.
В тоске и скуке день идет,
И холодом пронзает грудь;
Постель, холодная, как лед,
Минуты не дает уснуть.

Но радость и зимой бывает:
Ночная буря налетит,
Щепы и веток набросает –
И снова печка задымит.
И сроду не было у ней
Запаса торфа или дров,
Чтоб больше чем на пару дней,
Себя сберечь от холодов.

Когда стоит мороз трескучий,
И боль в костях терпеть нет сил,
Соблазном праведным и жгучим
Сухой плетень для Гуди был.
И говорят, иного дня,      
Она из дому выходила
На поиск прутьев для огня
И шла к забору Гарри Джилла.

А Гарри Джилл, толкуют люди,
Давно пропажу замечал,
Подозревал старуху Гуди
И отомстить ей обещал.
И часто, тёплый дом покинув,
Он ночью в поле выходил
И, простынь белую накинув,
Свою ограду обходил.

И как-то раз в дозор он вышел –
Луна светила, снег скрипел;
И он стоял и вдруг услышал,
Как снег тихонько заскрипел.
«Ага, опять! – он весь собрался. –
Ну, ты попляшешь у меня!»
По звуку ближе подобрался –
Старуха Гуди у плетня!

И, стоя за кустом калины,
Смотрел, дыханье затаив,
Как та тянула хворостины
И в кучку складывала их.
Когда ж с вязанкой в дом холодный
Она собралась повернуть,
Из-за куста, как зверь голодный,
Он прыгнул, преградив ей путь.

И он схватил её за руку
Железной хваткой силача,   
И тряс несчастную за руку,
Крича: «Попалась, саранча!»
А Гуди, прутья уронив,
И слова молвить не могла,
Колени долу преклонив,
Молитву Богу вознесла.

Старушка руку подняла
(Другую крепко Джилл держал):
«Господь! Не дай ему тепла –
Чтоб он всю жизнь свою дрожал!»
Так Гуди Блейк молилась Богу,
И Джилл словам её внимал
И ощущал, как понемногу
Всё тело холод обнимал.

Наутро он твердил уныло,
Что он замерз и весь простыл;
Лицом поник, и сердце ныло –
Совсем раскис наш Гарри Джилл!
Жилет для ездки верховой
Был в этот день на нем надет;
В четверг поверх надел другой,
В субботу третий – толку нет.

Одна и та же всё картина:
И одеялами укрыт, –
Как на ветру дрожит осина,
Он всё дрожит, дрожит, дрожит.
И слух пошёл уже о нём,
Что тут и нечего смотреть:
Теперь ни шубой, ни огнём –
Ничем его уж не согреть.

Ни с кем теперь не говорит он,
Поисхудал и весь ослаб;
И лишь одно себе твердит он:
«Несчастный Гарри так озяб».
На этом кончен мой рассказ;
Я всё как есть в нем изложил.
К раздумью побуждают нас
Старушка Блейк и Гарри Джилл.